— Карта. — очень понятно объяснил колдун. И, сосредоточенный, ушел в свою каюту — небольшой шатер, поставленный на корме.
— Я тоже не знаю! — поднял руки Терри. — И не смотрите на меня так, Янак! Мне и самому интересно, но Джу отмахивается и говорит только “сами увидите”.
Профессор отправился на войну с Архипелагом посмотреть в действии магию мастеров. Не со стороны тех, по кому она применяется, как было у нас под Кетига, а, как он выразился, “из эпицентра сотворения”. Я безуспешно пытался оставить его в столице. Но он, презрев все мои доводы, уперся лбом! Хорошо, что с Гема, тоже мечтавшим посмотреть на морское сражение, договориться оказалось намного проще. Достаточно было сказать, что никто не может гарантировать его безопасности в морской битве, и энтузиазм сатрапа сразу утих.
Не только простой народ радовался войне с Архепилагом. Знать сатрапии вообще воспринимала этот поход, как увеселительную прогулку. Не опасную, не сложную, а полную приключений, подвигами и интересными историями. Которые они будут рассказывать по возвращении. Черт его знает, почему они так считали! Ведь города и раньше воевали с жителями Архипелага. И должны были понимать, что противник это серьезный. Но в армии тем не менее, царило нездоровое возбуждение, замешанное на ожидании легкой победы. Видимо, сыграл роль тот факт, что раньше никогда шесть городов не объединялись против островитян. И поэтому в продуваемых морским ветром головах дангов никак не могло уложиться простое понимание, что войны не выигрываются на одном численном перевесе. А уж этому их должны были научить совсем недавние события.
Как рассказывали купцы и мои шпионы, у тотемников, если они объединят все свои кланы, получится флот, численностью около четырех сотен боевых кораблей. Против которых мы выступили с двумя сотнями галер. Обеспечив тем самым двухкратное превосходство в численности.
Эта странная арифметика — как две сотни галер могут обеспечить двухкратное преимущество над четырьмя сотнями судов противника? — объяснялась довольно просто. Архипелаг почти не пользовался галерами. Их боевыми судами были лодки. Узкие, длинные, вмещавшие по десятку человек, каждый из которых был и гребцом и воином. Галера же, кроме двух десятков гребцов, не рабов, кстати, а ополченцев, несла еще и два десятка стрелков и копейщиков. Получалось, что против четырех тысяч островитян мы выставили восемь тысяч человек.
Чего, на мой взгляд, было недостаточно. Лодки Архипелага были юркими и маневренными. Они могли набрасываться на одну нашу галеру вдесятером. Корабли сатрапии превосходили их по прочности, в скорости по прямой, но тяжело разворачивались и не могли действовать плотной группой — мешали весла. Кроме того, тотемники были морскими пиратами и вся их жизнь была войной. А вот наши горожане, большая часть которых и в море-то вышли впервые, в воинском искусстве им изрядно уступали. Были еще, конечно, гвардейцы и "верные", но они были хороши на земле. И если на армаду сатрапии Удэ взглянуть под таким углом, то становилось понятно, что численное преимущество — еще не явлалось гарантией победы.