Впрочем, и установленная на место, установка работать отказывалась. То есть, пространственный прокол она делала, но далеко не всегда, а всего-то пару раз за сотни включений. И никак не удавалось выявить закономерности удачных экспериментов. Терри скрупулёзно вел дневник, внося туда любую мелочь, которая могла повлиять на работу прибора: от простуды лаборанта, до уровня влажности в помещении. А потом появился я с мешком взрывчатки я.
— До недавнего времени я считал, что именно сила взрыва вошла во взаимодействие с энергетическим контуром “Тура”. Проверить, понятное дело, возможности не было, но и придумать иного объяснения не получалось. А недавно имел беседу с мастером Нго и тот мне все объяснил. Вот так вот: колдун из другого мира на пальцах рассказывает ученому принцип работы пространственного прокола! Над которым ученый, на минуточку, работал всю свою жизнь!Как вам это понравится?
Я покачал головой, уверяя собеседника, что нравится мне это не слишком. Но он, кажется, даже не заметил моего движения, продолжая рассказ.
— Мастера, кстати, называют проколы иначе. Норами. В некотором роде их определение даже точнее моего. И еще, забавный факт! У них есть модель!
Терри снял с руки браслет и протянул мне. Бусы. Ну или четки. Такие я видел у жрецов в нашем мире. Перебирая бусины, нанизанные на веревку, они здорово помогали святошам уходить от прямых вопросов прихожан. На мой вопросительный взгляд ученый ответил с усмешкой.
— Модель мироздания, по мнению Круга. Каждая бусина — отдельный мир. Веревка их соединяющая — проходы между мирами. Норы. Черная бусина с двумя красными точками — этот мир. А по соседству с ним — серенькая, с символом эллипса — наш. Очень просто и понятно — в духе мастеров! Хотя... Вопросы все же остаются. Чего я не могу понять, да и мастера об этом не знают, являются ли наши миры разными измерениями, о которых так любит рассуждать тот талантливый мальчишка, как его? Этьен Лорино! Да! Измерениями или разными планетами? Я склоняюсь к последнему, но, как вы понимаете, строить такие предположения можно с тем же успехом, что и рисовать пальцем в дыму.
На долгое время ученый замолчал. Ушел, что называется, в себя. Прикрыл глаза и его дыхание стало глубоким и расслабленным. Как у спящего человека. Я было решил, что Терри, выговорившись, как и положено накачавшемуся вином человеку, уснул, но он вдруг снова заговорил.
— Поэтому я и не хочу возвращаться. Здесь такой простор для человека науки, что поневоле увидишь руку Творца в нашем здесь появлении. По крайней мере, я не считаю его, как прежде, случайностью. И еще, знаете… Я бы очень хотел побывать на других бусинах. Пройти норой еще раз или два, но осознанно, а не сбегая от взрыва сумасшедшего революционера.