Но этот план так и остался не реализованным. На улице нас ждали. Четверо братьев-близнецов трактирного стража. Невысокие, мускулистые, выбритые и татуированные. В руках каждый держал короткую дубинку, обшитую на конце войлоком. На широких кожаных поясах были закреплены мясницкие крюки.
“Жадность победила, Грай?”
— Ты купец Терр? — обратился один из них. Говорил он медленно, тяжело ворочая челюстью. Да и вообще, производил впечатление тугодума: маленькие глазки, нос-пяточек, скошенный лоб.
Я толкнул ученого за спину и сунул руку в карман.
— Я. — откликнулся Терри. — Серт, не глупите! Хотели бы напасть, уже бы это сделали. Вряд ли этих ребят послал Грай. Присмотритесь, они же как по форме одеты!
— Пойдешь с нами. — сказал крепыш.
— Куда? Я нарушил какой-то местный закон?
— Тебя хочет видеть данг Гема. Сейчас.
— Данг — местный аристократ, Серт. Трактирщик сказал, что совет этих дангов и заправляет городом. И избирает из своих рядов городского главу. Если я правильно понял, конечно. Скорее всего, торговец Грай попытался продать ваш нож этому самому дангу и тот заинтересовался откуда он у него.
И бросил колобкам:
— Ведите! Мы рады приглашению данга.
Первый день в городе и нас к себе уже приглашает местная шишка! Отличное начало, Красный! Сейчас воротила поймет, что никакого корабля с трюмами, полными клинков, у нас нет, заберет у нас деньги, а самих — прирежет! А Терри — ну как ребенок! Мы уже раз попали в цепи, благодаря его доверчивости! И он снова в пасть волку лезет!
— Если что — буду валить всех! — предупредил я ученого. Снова попасть в рабство я не хотел.
— Не думаю, что понадобится!
“Тебя что, до совершеннолетия в подвале держали?”
Идти пришлось далеко, не меньше получаса. Колобки держались настоящим конвоем: двое впереди, двое позади нас. И топали молча. От нечего делать я принялся их рассматривать. И пришел к выводу, что Терри, скорее всего, прав. Их пояса, крюки и татуировки действительно наводили на мысль о некой форме. Дикарской, но форме. Как аналог ливреи слуги.
Мордами крепыши тоже были удивительно похожи. Будто их одна мать родила. У тех двоих, что топали перед нами, на бритых затылках даже шрамы имелись. В одном и том же месте у обоих!
Еще одно наблюдение. Местные на наш конвой реагировали странно. Если бы кто-то вот так вел трех явных иноземцев по нашей столице, народ бы глазел, как на выступление бродячих артистов. Интересно ведь! Кто такие? А почему под конвоем? Кумушки-болтушки моментально соорудили бы историю, о том, что один из конвоируемых — убийца и людоед, а двое других — его пособники из магистрата. А эти… Глаза в землю опускали, когда мы мимо них проходили.