– Вы хотели знать, над чем работали мы с Ливаносом? Вот оно. Подойдите поближе, прошу вас, – это совершенно безопасно.
Гумбольдт с напряженным вниманием разглядывал фантастическое переплетение проводов и деталей неизвестного назначения, плотно заполнявших «грудную клетку» робота.
– Что это такое?
– Аналитическая машина. Многократно усложненный и усовершенствованный вариант механической дифференциальной машины, используемой для вычисления значений математических функций.
– Аналитическая машина… – Гумбольдт потер подбородок. – Значит, вы используете ее в качестве электрического мозга?
– Именно. Старинные дифференциальные машины были слишком тяжелыми и неэффективными. К тому же, информацию в них приходилось вводить с помощью перфорированных карточек. Но вместе с Ливаносом мы совершили огромный шаг вперед в этой области. А сам он пошел еще дальше, уже самостоятельно, но каковы были результаты его исследований и чего он в конце концов добился, я не знаю. Как не знаю и того, какие цели он перед собой ставил.
– Хм… – Гумбольдт напряженно размышлял. Внешне он выглядел спокойным, но кто-кто, а Оскар отлично знал, какая огромная работа совершается в это мгновение в мозгу ученого. И происходит это почти так же, как в аналитической машине, управляющей маленьким роботом Героном. Удивительно!
Спустя несколько мгновений Гумбольдт со вздохом вынырнул из океана собственных мыслей. На его лице играла непринужденная улыбка.
– Субмарина… – произнес он. – Вот что нам нужно! Подводная лодка, только и всего.
Спустя полчаса аудиенция у Никола Тесла была завершена – гостям дали понять, что хозяину необходимо продолжать подготовку к завтрашнему эксперименту. Кроме того, сам Гумбольдт почему-то пришел в сильнейшее волнение. Что могло послужить причиной этого, Оскар не имел понятия, – сам по себе подъем на Эйфелеву башню и встреча с выдающимся изобретателем были очень любопытны, но с точки зрения юноши пользы от этого никакой не было.
Пока они спускались вниз, пересаживаясь с лифта на лифт, мысли Оскара вертелись вокруг маленького робота-ассистента Тесла. И чем больше он размышлял о Героне, тем меньше понимал его действительное назначение.
– Игрушка, – бормотал он себе под нос. – Просто электрическая игрушка… Такому человеку, как Тесла, не следовало бы заниматься подобной чепухой…
Гумбольдт бросил на него суровый взгляд из-под полей своего цилиндра.
– Ты, вероятно, не понимаешь всей эпохальной важности этого изобретения!
– Что же тут важного? – Оскар изумленно уставился на ученого. – Согласен, этот маленький железный человечек ростом с восьмилетнего мальчишку – очень забавный. Он умеет ходить, бегать, издавать кое-какие звуки и выполнять простые ремонтные работы. Но если приглядеться получше, это не более чем ярмарочный аттракцион. В Берлине у кукольных мастеров мне приходилось видеть и более сложные механизмы.