— Клянемся, — хором ответили девушки.
— А вы, мужичье сиволапое, клянетесь?
— Клянемся, — вместе с остальными сказал Бинк.
Если от него хотят, чтобы он лгал здесь, но потом никому об этом не рассказывал, то, может, это вовсе и не ложь? Пристав-то, похоже, знает, что правда, а что нет, так что в результате…
— Слушается дело об изнасиловании, — объявил пристав. Бинка слова эти оглушили, но он постарался не подать виду. Уж не предстоит ли разыгрывать соответствующую сценку? — Среди присутствующих находится девушка, которая, по ее словам, подверглась насилию, — продолжил пристав, — а также мужчина, которого она обвиняет. Он не отрицает случившегося, но утверждает, что все произошло по доброй воле. Так, мужчины?
Бинк энергично кивнул одновременно с двумя другими. Ну и дела! Лучше бы за ночлег дров наколол, что л и! А то сидишь тут, признаешься в насилии, которого не совершал…
— Анонимность гарантирует сохранение репутации обеих сторон, — пояснил пристав, — и позволяет провести предварительное слушание в присутствии сторон, не трезвоня об этом на всю деревню.
Бинк начал понимать смысл происходящего. Доброе имя изнасилованной девушки может быть погублено, хоть и не по ее вине; после такого многие откажутся взять ее замуж. Дело-то она выиграет, а будущее потеряет. Насильника могут изгнать, а тот, кого только заподозрили в насилии, будет нести на себе это клеймо до конца дней. Преступление-то серьезное… почти как не иметь магии, с горечью думал Бинк. Узнать истину — дело деликатное, такое ни одна из сторон не захочет выносить на люди. Хоть выиграешь процесс, хоть проиграешь — репутация-то все равно пострадает. Но без суда какое может быть правосудие? Потому-то и устроили это закрытое, полуанонимное слушание. Может, им все и закончится?
— Она утверждает, что прогуливалась вдоль Провала, — сказал пристав, заглядывая в свои записи, — а он подкрался сзади, схватил ее и изнасиловал. Так, девушки?
Все трое кивнули, сердито и обиженно. От энергичного кивка колени красавицы дрогнули, и очередная волна мурашек пробежала по телу Бинка. Ай да «хорошенькая насупротив», ай да «поиграться»!
— Он утверждает, что стоял возле Провала, а она подошла и сама предложила, и он не отказался. Так, мужчины?
Бинк кивнул вместе с остальными. Хорошо бы, мужская сторона победила — дело-то нервное получается.
— Был ли поблизости какой-нибудь дом? — подал голос судья.
— Локтях в ста, — ответил пристав.
— Что же она не кричала?
— Он сказал, что столкнет ее в пропасть, если она только пикнет, — сказал пристав, — Ужас сковал ее. Так, девушки?