Ужинали при свечах «для интиму», хотя свет провели ещё давно. Когда разошлись по спальням, мне опять пришлось помогать Зине справиться с незнакомым санитарным изделием. И не раз.
А через пару дней прикатил Лев Кнап с Валерой Сигаевым и привёз с собой на подводах дюжину ящиков с движками и отчётом о поездке. Отчёт отложили на потом. В конце ангара моряки отгородили себе место под слесарную мастерскую. Даже небольшой токарный и сверлильный станки выписали. Верстаки сколотили сами и установили на них тиски. Всё, как во флоте. Мы с нетерпением вскрыли первый ящик. Двигатель сверкал новизной, но на выхлопе я пальцем обнаружил сажу. Значит перед отправкой Тринклер их запускал для проверки. Грамотно и похвально. Тут же принесли гнутые трубы под кресло пилота с отводами от спинки для крепления движка. Тут-то я дядю Лёшу и озадачил.
– Включай свою сообразиловку и придумай, как к концам этих трубок движок присобачить намертво!
Дядя Лёша прищурился. Смотрел-то на трубки, то на движок, Что-то шевелил губами, а потом выдал:
– Значится так! Всё очень просто. Молотом плющим концы трубок, разгибаем сплюснутое наружу и сверлим в них дырки под болты. На Путиловском заказываем широкие кольца с отверстиями и для труб, и для движков. Только надо точные размеры снять. Кольцо крепим к трубкам спинки кресла, а движок сажаем на это кольцо! – всего-то и делов!
Просто, как всё гениальное. Точные замеры и чертежи взял на себя Комрад. Я же показал старшему Зарубину эту гнутую трубу и попросил приладить спереди кресло со спинкой. И спинку и сидушку обить тонкой кожей, а внутрь набить конского волоса, для мягкости. У шорника заказать ремни. Два сверху для плеч и два с боков. И вернулся к двигателю. В письме Тринклер писал, что эти движки развивают мощность аж в тридцать лошадок. Но сильно дымят и жрут много масла. Вот это и не давало мне покоя. Что-то свербило изнутри, а что не пойму. Пока брат снимал размеры штангелем, я попросил Лёшу отвинтить средний цилиндр. Но как следует запоминать, что к чему. Потому как, потом придется собирать. Когда цилиндр, сняли я подозвал брата. Указал на поршень и спросил:
– Чего в супе не хватает?
– Так колец на поршне нет! А как ты догадался? Или ты через чугун видишь?
– Да всё проще. Я когда первую «Хонду» купил, то полез в Википедию глянуть, что означает слово «хонда». Оказалось, что это имя японского инженера Хонда, который и изобрёл поршневые кольца. Но было это уже в двадцатом веке, в начале. Вот я и допетрил, что сейчас-то колец ещё нет. Оттого и копоти много и масло жрёт. А мы эти кольца изобретём и запатентуем на имя Тринклера. Вот тогда пускай Нобель и повертится. Чей движок лучше. У Рудольфа Дизеля или у Густава Тринклера? А кольца-то мощи на четверть прибавят, масло будут снимать и копоти поубавится.