В это время на некоторых предприятиях ротшильдовского концерна уже начались беспорядки, что дало Гоше повод в полном соответствии с законодательством назначить туда временных правительственных управляющих. То есть теперь предстояло четко рассортировать – что будет конфисковано по решению суда и перейдет в собственность государства вместе с вывесками, а что усилиями комиссаров из Машиного ведомства будет поделено в пропорции «вывески прежним владельцам, а все остальное нам».
Подумав, я решил не рисковать с выводом своего клиента на открытый суд – он же не дурак и понимает, что отпустить я его все равно смогу не раньше, чем он перестанет представлять хоть какую-нибудь опасность. Кстати, в этом случае действительно отпустил бы.
Все-таки проще подобрать двойника – целоваться же с ним мы никому не позволим, а с пяти метров и более сделать сходство достаточно полным нетрудно. Специалисты уже разбирали бумаги бакинского и батумского отделений концерна, и до полного овладения почерком, стилем письма и прочими отличительными свойствами этого Ротшильда было недалеко.
Еще я посмотрел, как Танины девочки управляются с пневматиками. Их (пневматиков, понятно, а не девочек) было три. Замаскированный в пудренице, маленький, с мизерной дальнобойностью и неудобный. В фотоаппарате – уже существенно лучше, ну а из имеющего вид зонтика девочки всаживали в десятку четыре из пяти с сорока метров. Ядовитые иглы для этой техники уже проходили сдаточные испытания, так можно было не особо переживать за судьбу семейства, имеющего совершенно неправильное хобби – финансировать врагов России, от японцев до большевиков. Возможно, кто-то со мной и не согласится, но я всегда был твердо убежден – деньги таким типам ни к чему. И раз они почему-то не хотят добровольно их лишиться – значит лишаться придется не совсем денег и не очень добровольно. А оставшиеся без хозяев финансы сами собой к анархистам не побегут.
– Даже как-то грустно немного, – призналась мне Татьяна. Я просто плюнул вниз с балкона, примыкающего к моему кабинету, где мы с ней пребывали. Мне было не то что грустно, а досадно. Я вообще-то с самого начала предполагал, что начальников моих спецслужб будут пытаться перевербовать, перекупить и так далее, потому и сделал их сразу две, а потом добавил еще одну небольшую третью. Но вот конкретно этому уроду – ну чего ему не хватало?
Полчаса назад Беня и его ординарец получили по пуле в затылок. Еще один замешанный в деле был признан потенциально пригодным для развития контроперации и потому пока оставлен в живых. По докладу контролировавшего исполнение сотрудника, перед смертью Беня крикнул: «Жалко, не увижу, как дождется старый хрен, что эта б… и его сожрет!»