— Даже если я отправлюсь назад во времени и придушу Толстого в люльке?
— Да. В этом случае Достоевский напишет на один гениальный роман больше.
— Интересная концепция.
— Это не концепция, это факт.
— А как далеко зашли НАСА в своих экспериментах?
— Вы слышали о фараоне Хура?
— Честно говоря, нет…
— А имя Хеопс или Хуфу вам о чем-нибудь говорит?
— Конечно, его именем названа самая большая пирамида в Гизе.
— Так вот это была пирамида фараона Хура. Просто в результате неловких действий одного из агентов, Хура умер несколько раньше, чем стал фараоном. Это, пожалуй, самое значимое отличие изначального мира от того, который мы знаем сейчас. Во всяком случае, самое значимое отличие о котором известно. Если не считать того, что теорию гравитации впервые сформулировал не Эйнштейн.
— А кто же?
— Какой-то безвестный венский физик.
— Интересно. Я думал, американцы в первую очередь возьмутся за Гитлера.
— Такие мысли имели место, но было принято другое решение. Так или иначе, роль личности в истории равна нулю.
— А откуда вам все это известно?
— Как откуда? Меня же готовили как хрононавта, а следовательно посвятили во все детали и историю операций.
— Так вы профессиональный хрононавт?
— Нет, я скорее «космический турист». После того, как рядом экспериментов было надежно доказано, что глобальные изменения в истории невозможны, а в секрете проект не удержали, американцы пришли к выводу, что на этом можно заработать. Наставив кучу ограничений и обязав будущих хрононавтов пройти жесточайший психологический тренинг в НАСА, они открыли возможность путешествия во времени простым людям.
— Что за ограничения?
— Ну, например, можно появляться только до своего рождения, потому что иначе одна из копий (сам хрононавт) стирается. Иногда есть шанс, что сотрутся обе копии и тогда человек исчезнет навсегда. Пару раз прецеденты были. Таким образом вселенная решает локальный временной парадокс. Никто не хочет рисковать. К тому же, человека подвергают неоднократной проверке на самых современных детекторах лжи. Их цели не должны быть намеренно деструктивными по отношению к другим людям.
— Что ж, это радует…
— За довольно большие деньги можно купить билет. Мне хватило денег на билет в один конец.
— То есть вернуться вы не сможете?
— Нет, но это и не входит в мои планы. Я все же надеюсь вас убедить.
— В чем? — заморгал я, уже забыв про начало нашего разговора.
— Надеть сегодня презерватив.
— Да надену я презерватив, надену! — вскричал я. Видимо, слишком громко, потому что окружающие посмотрели на меня с неодобрением, а парочка — даже с брезгливостью.