Очередная никчемная жизнь, висящая в данный момент на волоске, сидела сейчас в его кабинете, отрешенно глядя в пол. Красивая… действительно все еще красивая девушка, исхудавшая, как узник концлагеря, бледная до синевы, с ввалившимися глазами. Свалилась в обморок в метро из-за острой сердечной недостаточности. Истощение организма. На вены взглянуть страшно. А между тем, на закоренелую наркоманку не похожа. Скорее — случайная жертва, ушедшая в наркотический «марафон» и не сумевшая из него выйти. Повезло девочке, что попала в больницу, обычно такие уже в совершенно невменяемом состоянии умирают где-нибудь в притонах или подвалах. Впрочем, вполне вероятно, что именно так в конечном итоге она и закончит. Что вот с ней делать?
— Тебе повезло, — сказал Арванцов, когда девушка, покачиваясь и поминутно теряя огромные казенные тапочки, дошла до его кабинета и упала на стул, — Я уже думал, не вытащим тебя. Хотел в милицию обращаться, чтобы нашли каких-нибудь твоих родственников, и в психушку — по месту прописки. Ты где прописана-то, красота? И как твоя фамилия?
— Я уже говорила свою фамилию, — тихо сказала девушка, — Меня уже спрашивали.
— Ну да, — врач кинул взгляд в ее раскрытую карту, — Александрова Элина Константиновна. Не придумала?
Девушка покачала головой.
— Так где ты прописана?
— Я вам не скажу…
— Вот как, — усмехнулся врач, — Это почему?
— Моя мама не должна узнать…
Андрей Степанович присвистнул.
— Как же ты собираешься от нее скрыть? Она все равно узнает.
— Не узнает… Если вы не скажете… — Элина подняла голову и посмотрела врачу в глаза, — Я умру, если она узнает.
— Ты и так едва живая, — пробормотал тот, — И неизвестно еще, выкарабкаешься ли…
Элина сглотнула комок в горле.
— Что… Изменения в моем организме необратимы?
— Конечно, необратимы. А ты что хотела? У тебя печень никуда, сердце еле тянет, у тебя все вены в тромбах. И вообще еле живые… Ты сколько на «винте»?
— М-м, не помню… Меньше года…
— Не может быть.
— Ну год… Не больше.
— За год так ухайдакалась… Ладно. Я для чего тебя вызвал… Лечиться будешь?
— Буду…
— Точно? Я тебя постараюсь вытащить, но если ты снова колоться начнешь — конец тебе. Если и не помрешь, то сойдешь с ума и очень скоро.
— Я буду лечиться… Я хочу… Я больше никогда… Никогда!
Несмотря на то, что остатки снотворных еще бродили у нее в крови, и девушка была вялой и заторможенной, нервная дрожь пробежала по ее рукам, и она крепко сжала кулаки, чтобы они не тряслись.
— Вы мне верите? — спросила она.
— Нет, — ответил Андрей Степанович.
Элина вскинула глаза.
— Почему? — спросила она удивленно.