Губы Риниэль, нежные и сладкие, раскрылись навстречу его поцелую, словно трепетные лепестки. Он вбирал вкус и запах ее языка, желая проникнуть глубже. Он подхватил фею на руки и уложил на тюфяк – тот самый, которого собрался избегать всю ночь. Аккуратно расстегнул пуговицы на легкой рубашке, обнажил маленькую грудь. Волна блаженной истомы окатила его. Как он мог столь долго воздерживаться от желанной близости с феей, отказывать себе в счастье? Риниэль повела худенькими плечами, сбрасывая рубаху. Долан припал к ее груди, лаская губами и языком. Девушка прерывисто задышала, тонкие пальцы перебирали его поседевшую шевелюру. «Ревин…» – возбужденно прошептала она. Он не мог различить, кому принадлежит шепот – Риниэль или Аделии. Прежде каждый раз, когда он желал Риниэль, его останавливал стыд перед Аделией. Если она вернется в сознание, когда он будет любить фею, если увидит, как он изменяет ей с другой… Если почувствует его вожделение. Сейчас он по-прежнему осознавал, что Аделия может в любой момент появиться, как сделала это во время песни. Но не мог остановиться. Влечение к Риниэль стало непреодолимым. Если Аделия придет именно сейчас – так тому и быть. Он больше не в силах противиться коварной судьбе, что поймала его в ловушку собственных противоречивых влечений. Будь что будет. Он возьмет Риниэль – теплую, нежную, страстную, и отдаст ей себя. Аделия по-прежнему будет стоять между ними. Но не как стена, а как мост. Не разделять, а соединять. Или Риниэль – мост между ним и Дел. Ревин Долан не хотел сейчас думать об этом. Он хотел любить женщину в его объятьях, кем бы она ни была.
Счастливая Риниэль обвивала ногами его бедра, нежное, почти детское личико сияло. «Я люблю тебя, Ревин», – прошептала она. Сколько раз за ночь он слышал этот шепот, возбуждаясь сильнее от слов, которые не надеялся услышать больше ни от одной женщины. Его сердце колотилось, как отбойный молот, когда тонкие пальчики Рини касались его загрубевшей кожи. Как он мог тянуть, ждать так долго?!
– Я люблю тебя, Рини, – шепнул он в ответ. И добавил про себя: «Я люблю тебя, Дел», – в надежде, что она неведомым чудом услышит его. Странным образом соитие с феей не испарило его чувство к Дел, а напротив, сделало еще острее и ощутимее. Словно он и впрямь обладал ею в теле Риниэль.
За ночь они спали не больше трех часов, засыпая на короткое время и почти сразу же просыпаясь от томительной, будоражащей близости чужого тела – такого непривычного и такого желанного… Они лежали лицом друг к другу, Риниэль устроила голову на плече Долана, и он не смел шевелиться и менять положение, чтобы девушка не отстранилась от него. Второй рукой он крепко прижимал к себе ее бедра, не желая терять ни секунды блаженного соприкосновения.