Другим основным ее занятием были лекции по истории. Алумо страдала от нехватки книг и не упустила шанса восполнить пробелы. Женщина была проницательной, и лекции переходили в увлекательные беседы с нею. По окончании занятий Лаэтана страдала от вины перед любимой, которая проводила дни совсем не так занимательно, как она. Она пыталась изыскать способ освободить Келитану от ненавистной черной работы. Увы, традиции племени были непререкаемы. Каждый должен служить так, как ему положено по статусу. Дойтан отказались обучать взрослых девушек охотничьим и воинским навыкам, которыми здесь овладевали с детства. А значит, шансов на смену статуса у бывшей принцессы не оставалось.
По вечерам кочевники собирались у костров, пили горький и забористый самогон, пели песни, играли на домре. Девушки впервые увидели и услышали у кочевников необычный музыкальный инструмент. На нем было всего три струны – не девять, как у гевазийской лютни, и не шесть, как у зандусской гитары. На нем было почти невозможно исполнять сложные композиции, но песням кочевников струн хватало. Они звучали просто и незатейливо, то задорно, то грустно, но безразличными не оставляли.
Дойтан всегда сидели за отдельным костром, все вместе, включая жен. Лаэ и Кели радовались, что хотя бы вечером традиции племени не разлучали их друг с другом. Они сидели в обнимку, иногда укладывались на земле на теплую подстилку и одна девушка клала голову на колени другой, как многие пары вокруг костра.
Дойтан по имени Гирито звучным, чуть хрипловатым голосом пела, аккомпанируя себе на домре:
Спокойной ночи. Я так хочу, чтоб ты спала,
Но ты не хочешь в холодной юрте быть одна.
Спокойной ночи. Стреножь коня и спать ложись,
Спокойной ночи! А завтра снова будет жизнь!
Спокойной ночи. Сегодня будет звездопад,
Ты спать не хочешь – в холодной юрте нет меня.
Спокойной ночи. Твой конь уж дремлет на ходу,
Спокойной ночи! И послезавтра я приду,
Спокойной ночи!
[Автор и исполнитель песни «Спокойной ночи» – Женева (Катерина Сивкова) из Санкт-Петербурга. Текст частично переделан под реалии романа.]
Пока Гирито пела, за пределами становища послышались крики и смех. Одна из женщин у костра вскочила.
– Велехо вернулась, наконец-то! – воскликнула она.
Кели и Лаэ начинали понемногу осваивать наречие кочевников. Велехо – так звали дойтан, которая сегодня задержалась на охоте вместе с другой женщиной, Кафаро. Обе женщины подъехали к костру. Велехо спрыгнула с седла и обняла жену, которая тревожилась за нее у костра. На спине жеребца Кафаро сидели две женщины – сама всадница и худая девушка с растрепанными волосами. Велехо воскликнула: