Поглаживая руками ее горячее возбуждающее тело, он впился своим ртом в ее полные чувственные губы. Заглушая слетающий с них хриплый стон удовольствия, просунул сквозь них свой язык. Выгнувшись под кавалером, словно дуга, девица с готовностью сделала то же самое…
Некоторое время спустя, утолив страсть, Василий лежал рядом с мулаткой и думал, что она полностью оправдала его ожидания: в постели она была бесподобна. Чувствуя, как в нем вновь закипает желание обладать ею, он гладил ее бархатистую кожу кофейного оттенка и смотрел на ее руки, нежно ласкающие низ его живота.
Почувствовав, что волна желания в нем достигла предела, он поцеловал партнершу, и в этот момент его побеспокоили во второй раз. На этот раз это был телефон.
— Черт бы их всех побрал!.. — разъярился он, оборачиваясь.
Девушка скривила рот и недовольно проговорила:
— Скажи им, что занят, и пусть оставят тебя в покое. Я не могу так заниматься сексом! Сначала — администратор, теперь телефон… Если это не прекратится, я уйду, и тебе придется искать другую девочку.
— Заткнись! — грубо оборвал ее Василий. — Может, это звонят по делу. Откуда мне знать?
— Какие ночью могут быть дела кроме тех, которыми мы с тобой занимаемся?
Мулатка стремительно выбросила руку вперед, чтобы схватить трубку и дать отбой вызова.
— Не трогай!
Он не выдержал и хлестанул ее по щеке. Не ожидавшая удара девица от неожиданности свалилась с кровати и растянулась на полу.
— Ах, вот ты как?
Она вскочила на ноги и хищно потянулась к нему своими длинными ногтями, превратившись в разъяренную фурию.
Не давая ей опомниться, он с силой ударил ее в скулу, и она, потеряв сознание, опять рухнула на пол.
Переведя дух, Ковалев схватил трубку, и минутой позже уже поспешно одевался, нетерпеливо поглядывая на мулатку. На этот раз его потревожил представитель покупателя наркотиков, некто Парди, и он пришел в неописуемое волнение от переданного скороговоркой известия. От недавнего желания поразвлечься с девицей не осталось и слабого воспоминания.
Когда проститутка наконец-то пришла в себя, Василий грубо поставил ее на ноги, всучил в руки ворох белья и вытолкнул за порог, выкидывая вдогонку бумажку в сто евро.
— Купи мороженого, может, полегчает.
— Импотент проклятый! — ощерилась она, ловко подбирая с ковра ассигнацию.
— Дура!
Не успев как следует отдышаться, он подскочил на месте, когда вновь зазвонил телефон.
— Кто там еще?! — прорычал он, вторично хватая трубку, и обомлел от сообщения Авдеева.
Перед его внутренним взором опять встал образ Зетыщина. Он покрылся от страха противным холодным потом.