Он пристально посмотрел на Авдеева. Нужно будет только по-тихому убрать этого наглеца, и дело в шляпе!
Василий незаметно потрогал спрятанный под пиджаком пистолет. Смертоносная машинка вселила в него уверенность. Приняв озабоченный вид, он сказал:
— Неплохо бы съездить к месту взрыва «пежо». Может, отыщем что интересное. Ты не думаешь?
Он не заметил промелькнувший в глазах Бориса волчий блеск. От взора Авдеева не ускользнуло почти неуловимое движение пальцев Ковалева к выпиравшему из-под пиджака оружию. Он догадался, какие мысли зреют в его голове, и едва не рассмеялся ему в лицо.
Не подавая вида, что намерения Ковалева раскрыты, Авдеев равнодушно пожал плечами.
— Отчего бы не съездить? Много времени это не займет. Хоть контейнера там и нет, может, удастся установить, кому было необходимо его воровать. Вполне возможно, Шрамм из-за того и исчез, что в дело вмешался кто-то третий.
Ковалев кивнул.
— Не зря все-таки я тогда повозился, минируя автомобиль, ты не находишь? Кто бы мог знать, что подкладывать взрывчатку в первую очередь нужно было под задницу Шрамма! — он потер виски и поднялся из кресла. — Поехали.
Они быстро спустились вниз и прихватили с собой Берга, который сообщил им, что женщина по-прежнему молчит. Вывели из крытого гаража гостиницы «порше» и двинулись в сторону Бьенна.
Борис посадил за руль Клауса, вооруженного скорострельным автоматом, а сам занял место рядом с ним. Василий вальяжно развалился на заднем сиденье, заняв наиболее удобную позицию для задуманной расправы над Авдеевым.
Ехали молча. Машина на полной скорости неслась к месту взрыва.
На полпути до подорванного автомобиля чуткий слух Бориса вдруг уловил еле различимую возню на заднем сиденье.
Он быстро обернулся. Василий пытался достать из-под пиджака пистолет, но тот, видимо, за что-то там зацепился и наружу не шел.
Лицо Авдеева расползлось в недоброй ухмылке.
— Что, застряла твоя пукалка, да?
Его лицо задергалось в нервном тике, напускное благодушие испарилось. Глядя на него округлившимися глазами, Ковалев почувствовал, что у него перехватило дыхание.
— Падаль, хотел замочить нас, чтобы спасти свою шкуру и перед Челышем свалить все на нас?
Борис был страшен в своем гневе. На губах его запузырилась пена. Он выхватил из-за пояса мощный «доберман» и с силой ткнул стволом в рот Ковалеву, выбив несколько передних зубов. Тот оцепенел от страха.
— Получи, проклятый гаденыш!..
В глазах Ковалева заметался ужас. Он хотел что-то сказать, но вместо слов смог издать только шипение, перешедшее в стон. В глазах Авдеева он прочел смертный приговор.