Иван нахмурился. Его лоб прочертила глубокая вертикальная морщина. Внезапно он понял, что тревожит его отнюдь не вид этого мрачного отсека, а совсем другое, но заострять на этом внимание он не решился.
Взгляд его голубых широкорасставленных глаз задержался на прикорнувшем в углу втором подчиненном, капитане Алехине. Кряжистый сибиряк, отдавший службе в погонах последние пятнадцать лет своей жизни, кажется, не испытывал никаких неудобств и ни о чем не тревожился.
Полковник с завистью поглядел на него, понимая, однако, что это не так. Тот просто весьма умело скрывал свои чувства и никогда не терял времени даром. В части он по праву считался лучшим специалистом и самым надежным напарником. Его покоившиеся на коленях широкие ладони крепко удерживали короткоствольный автомат.
Глядя на него, полковник физически ощутил, как разум его покидают непозволительные сомнения, и он наполняется душевным спокойствием.
Белборода удовлетворенно качнул головой. В конце концов волнение входило в обязанности руководителя разведывательно-диверсионной группы, так что все пока было в порядке. Его мысли перекинулись на проработку поставленной перед группой задачи.
За годы службы в отдельной бригаде особого назначения при Главном разведывательном управлении ему не раз приходилось отправляться в точно такие же командировки, в частности, и для подтверждения своей высокой квалификации. Каждая такая задача — учебная ли, боевая ли, — являлась изматывающим и тело, и душу серьезным испытанием всех его знаний и навыков, обретенных за многие годы напряженной учебы и тренировок.
Каждый раз по возвращении он утверждался, что в свои тридцать пять все еще бодр и полон сил. У него будто открывалось второе дыхание, когда, казалось, его организм ни на что не годен уже и стар, как трухлявый пень. Может, это и было тем самым важным, что он выносил для себя из этих командировок. А может, и что-то еще, отчего его некогда темные волосы уже покрылись множеством серебряных прожилок. Но чем больше их становилось, тем опытнее становился он сам и… осторожней. Чувство интуиции настолько развилось в нем в ожидании встречи с неминуемой опасностью, что нередко пугало даже его самого.
Вот и сейчас, чем ближе подлодка приближалась к квадрату высадки, тем все явственнее в его голове звенел тревожный колокольчик — предвестник грядущей опасности.
Полковник прикрыл тяжелые покрасневшие веки. Еще не понимая причин этого беспокойства, он в который раз тщательно анализировал обстановку.
Может быть, все это из-за Волошина? Пару лет он отсиживал свою задницу в штабе, отчего Алехин его и невзлюбил. Однако, перед зачислением в группу он сдал все зачеты на «отлично», чтобы можно было в нем сомневаться. В противном случае он здесь бы не оказался.