После Гомера (Смирнский) - страница 41

И пока шёл он по небу широкому, чада Борея,

ветров священное племя, подробно ему описали

685 девы ужасную смерть. Им внимая, неистовой бурей

гор он Идейских достиг: под стопою его содрогались

ровно бегущие долы и своды ущелий глубоких,

русла изменчивых рек и подножие царственной Иды.

День пораженья и скорби готовил бог мирмидонянам,

690 но Громовержец с Олимпа вселил в него трепет священный

грома тяжелым раскатом и цепью неистовых молний,

что среди ясного неба под ноги бегущего пали,

пламенем страшным горя. Увидав их и отчего грома

звук несравненный узнав, свой полет прекратил Эниалий,

695 хоть и стремился скорее вступить в многошумную сечу.

Как от высокой скалы при поддержке ветров необорных

ливень и молния Зевса огромный кусок отрывают,

и откликаются эхом долины, покуда по склону

катится он, ударяясь о камни с немолкнущим шумом,

700 но, лишь достигнет подножья и ровной земли под собою,

тут же всегда застывает, нимало того не желая;

так и сын Зевса, могучий Арес, сокрушаясь душою,

остановился, послушный приказу владыки бессмертных,

перед которым склоняются все как один олимпийцы,

705 ибо любого он выше и мощью владеет безмерной.

Быстрая мысль вызывала в уме у Ареса сомненья:

то ли теперь устрашившись ужасного гнева Кронида,

без промедленья послушно на светлое небо вернуться,

то ли отеческой волей отныне себя не заботя,

710 кровью Ахилла свои обагрить неослабные руки.

После ж припомнило сердце, сколь многие в битвах жестоких

Зевса сыны полегли, и от смерти не спас их родитель.

Ради сего аргивян бог оставил: иначе, пришлось бы

пасть ему, словно Титаны, сражённым перуном ужасным,

715 коли б решился пойти против воли священной Кронида.

Бранелюбивые спешно сыны аргивян принялись тут

с трупов покрытые кровью доспехи снимать и оружье.

Только Пелея наследник всё так же душой сокрушался,

дивную девы красу созерцая во прахе лежащей.

Квинт Смирнский ПОСЛЕ ГОМЕРА

52

720 Столь же великая скорбь разрывала сейчас его сердце,

как в тот момент, когда чёрная гибель Патрокла настигла.

Рядом стоящий Терсит принялся осыпать его бранью:

«Недругам страшный Ахилл, что за демон твой разум опутал,

из-за презренной царицы лишённых стыда амазонок,

725 что против нас столько зла замышляла содеять недавно?

Женолюбивое сердце, что, верно, в груди твоей бьется,

так околдовано ей, как почёта достойной невестой,

кою за выкуп ввести к себе в дом ты желаешь женою.

Лучше бы в битве она тебя первой копьем поразила,

730 раз твое сердце доселе одни только жены заботят,

и не находится больше в душе, обречённой на гибель,

места для доблестных дел, стоит женщину лишь заприметить.