«Хрясь» — Моя голова лопнула как арбуз, разбрызгивая своё содержимое во все стороны, а девушка, что была за его спиной, ошарашенно уставилась на убийцу.
— Почему? — произнесла она, глядя на труп, что недавно говорил на человеческом языке. Жрица просто не могла поверить в это. В ее мыслях так и проскальзывали фразы того гоблина: «Я был человеком, по крайней мере, раньше им был.»
На пещеру опустилась тишина. «Убийца гоблинов» стоял неподвижно, глядя на труп под своими ногами. Жрица не знала, о чем сейчас тот думает, и на подсознательном уровне стала его немного бояться.
— Неважно, что он говорил, он все равно остается гоблином. Тем более, он был опасней, чем ты думаешь, — произнес неожиданно убийца, повернувшись к жрице. — В будущем, если бы он выжил, он мог стать проблемой многих деревень. Тысяча несчастных смертей и сломанных жизней девушек, — произнес он тяжёлым басом, испытывая странные эмоции. Впервые он повстречал гоблина, свободно говорящего на человеческом языке.
Однако, отбросив свои сомнения, он крепко сжал кулак и стиснул зубы. Он — «Убийца гоблинов», и не важно, говорил ли тот на человеческом языке или нет! Каждый гоблин будет убит его мечом! Каждая пещера и каждое логово с гоблинами будут им уничтожены, и неважно, что будут думать о нем другие авантюристы.
Кивнув своим мыслям, он выбросил подобранное оружие гоблинов в сторону и подошел к жрице, которая сейчас сидела на своей пятой точке, крепко сжимая посох в руках.
— Это двадцать второй…
История бы так и закончилась не начавшись, если бы не невидимый дух гоблина, стоящий над своим трупом и смотрящий в спину своего убийцы.
«Пидор, блять!» — маленький дух гоблина испытывал гнев и ярость, сжимая свои кулаки.
Когда «Убийца гоблинов» ушел, я остался стоять над своим трупом…
Меня убили…
Мысли о смерти нечасто посещали мою голову, но сейчас…
Я умер снова!
Мать его, снова! Жизнь несправедлива! Сдохнуть от сердечного приступа в первой жизни и сдохнуть от удара дубиной во второй! За мной что, идет тропа неудачи, раз я погиб два раза? Агр!
Стоп! Внезапно, меня поразила одна мысль. Я думаю, а значит — существую… или как там, а, неважно! Главное, я ведь думаю, размышляю. Значит ли это, что я еще жив? И… я помолодел… наверное, сколько живут обычные гоблины? Десять-двадцать? А… блин, не знаю! Одно жаль — мое мускулистое тело теперь не со мной! Теперь я дрыщь — гоблин! Такое ощущение, словно прошел Реролл…
Скосив взгляд на свой труп без головы, я отбросил эту мысль. Нет, с такими ранениями не живут, особенно без головы.