— Я не смогу медленно, не смогу сегодня сдерживаться, — шепчет он. — Это было вечность назад…
Вечность? Может быть, месяца три, и то он, несомненно, повеселился с той черноволосой рабыней. Кроме того, я его только вчера… Черт, Сэм, прекрати ревновать. Джекс не принадлежит тебе!
Он принадлежит народу. Сенату.
В сущности, он мой враг.
— Сэм, ты слышишь?
Вена на моей шее сильно пульсирует. Я опасаюсь боли, потому что Джекс выглядит огромным, — его член гораздо больше, чем у Марка, — с другой стороны, я с нетерпением жду, когда почувствую его в себе.
— Я знаю, что ты не сделаешь мне больно, — тихо говорю я и касаюсь рукой напряженного лица Джекса.
Он сжимает челюсти и закрывает глаза.
— Женщина… — рычит он. — Ты слишком хорошо обо мне думаешь.
Я тоже закрываю глаза и жду, что он возьмет меня одним жестким толчком, но внезапно он сгибает мои ноги в коленях, поджимает их к животу, и прижимается ртом к моему самому интимному месту.
От неожиданности я вскрикиваю. Джекс лижет меня жестко, так же, как вчера под душем, и сосет клитор.
Мои бедра сами собой поднимаются ему навстречу, влагалище сокращается, мой бешеный пульс отдается в клиторе. Боже, я становлюсь одержимой! Джекс вставляет в меня два пальца, раздвигает их и сгибает.
Что он делает? Это наслаждение… Он сводит меня с ума! Его язык танцует на моей самой чувствительной точке, его пальцы двигаются во мне.
Он заботится обо мне, совершенно точно, потому что на самом деле не хочет делать мне больно, он хочет подготовить меня.
— Ты достаточно мокрая, — рычит он и облизывает свои пальцы. Его взгляд сияет. Я чувствую запах своего желания, и он тоже — его ноздри раздуваются. Словно дикий зверь, лежит он между моих ног в засаде. Он снова склоняется надо мной и, разведя мои бедра в стороны, почти с болезненной нежностью целует лепестки половых губ.
Я хочу больше, хочу, чтобы это было жестче!
Внезапно Джекс рывком стягивает меня к краю кровати, так, что мои ноги свисают с нее, а сам наползает на меня, и член оказывается у меня перед лицом.
— А теперь ты сделай мокрым меня, чтобы я смог в тебя войти.
Я открываю рот, собираясь впустить его. От этого мое сердце бешено стучит. О небеса, я никогда не делала этого! Я никогда не осмеливалась спросить Марка, могу ли взять его в рот, а он никогда не делал такого рода приготовлений. Темно-красная головка находится прямо перед моими губами. Ее кожа натянута и блестит. Я осторожно касаюсь ее кончиком языка и ощущаю солоноватый вкус выступившей из нее капли. Я внимательно рассматриваю пенис: тонкие разветвления вен, шрам и толстый ствол.