Я покрываюсь холодным потом и борюсь с желанием броситься бежать.
— Если я просуну лезвие между шеей и кольцом, игла не сможет дойти до кожи.
Марк качает головой:
— Яд всё равно сделает свое дело. Он настолько концентрированный, что ему достаточно попасть на кожу, чтобы убить. Ни малейшей частицы не должно попасть на тело Саманты, — говорит он твердо и мягче добавляет: — Или на наше.
Джекс прищуривается:
— Я могу снять кольцо под душем.
Марк фыркает:
— Чтобы яд брызгами разнесло повсюду?
Пока мужчины горячо спорят, я сажусь на кровать. Мне плохо, и лазанья просится наружу. Я почти не слышу, как эти двое ссорятся, всё вокруг меня кружится, перед глазами танцуют круги.
Внезапно рядом со мной оказывается Марк и смазывает чем-то жирным мою шею.
— Что это? — спрашиваю я слабым голосом.
— Это мазь, чтобы закрыть поры. — Шпателем он наносит мазь на кожу под кольцом. Затем я снова вижу блеск ножа перед своим лицом.
— Ты должна замереть, — говорит Джекс, приближая руку. — Нельзя повредить кожу.
Я тяжело сглатываю, каждый мускул дрожит, зубы стучат друг о друга. Моя кофточка пропитывается пóтом.
— Перестань дрожать, — приказывает Джекс, и я смотрю ему в глаза. Они такие темные, почти черные. Где их полный жизни голубой цвет?
Он проводит рукой по своему лицу, и впивается в меня взглядом.
— Пожалуйста, иначе я порежу тебя.
— Я не могу, — шепчу я и начинаю дрожать еще сильнее. Что, если у них не получится?
— Надо положить ее на кровать. — Это снова Марк. Я едва чувствую, как он толкает меня на матрас. Всё кажется таким далеким, будто я сплю. — Я буду держать Саманту.
Мою голову поворачивают на бок, я безропотно принимаю происходящее. Марк затыкает полотенца за горловину кофточки, укрывая ими всё, куда может попасть яд. Сколько его в этом ошейнике?
— Ладно, я начинаю, — говорит Джекс.
Холодное лезвие миллиметр за миллиметром скользит между моей шеей и кольцом, пока не блокирует место укола. Я сдерживаю глотательный рефлекс, зажмуриваюсь и перестаю дышать, но мое тело продолжает беспрерывно дрожать.
— Сейчас я разорву ошейник. — Когда под кольцо проникают и пальцы Джекса, я начинаю задыхаться. Давление на артерии слишком сильное, у меня темнеет в глазах.
— Джекс… — хриплю я. Мой голос звучит слабо и будто издалека. Я дрыгаю ногами, но Марк держит мою голову, словно в тисках.
— Давай уже, солдат! — кричит он, и за моим ухом раздается треск. Я чувствую удар, а затем наконец-то снова могу дышать.
Множество рук лихорадочно протирает мою шею, пока я хватаю ртом воздух. Я чувствую на коже мокрую ткань и слышу Марка: