— Я больше не могу, — прошептал лекарь, опускаясь рядом со мной на колени, и прислонился к стене, прикрывая глаза. — Где демоны носят этих ребят?!
Словно по заказу в коридор вбежали еще трое, облаченные в белые хламиды и моментально оценив ситуацию, влились в поток иссякающей силы главного целителя. Дело пошло на лад. Через пару минут от набухшего рубца остался лишь белый шрам, как от давнего ранения.
— Вроде все, — сказала я, видя, что дальнейших изменений с сиреневоволосым не происходит.
Целители облегченно выдохнули и оборвали поток, а я почему-то отлетела к противоположной стене, сжавшись от невыносимой боли. Вот и помогай после этого нелюдям, подумала я, схватившись руками за торчащую из-под ребер рукоять кинжала. Дышать было нестерпимо больно, в горле что-то забулькало, мешая сделать вдох. Мир вспыхнул разноцветным калейдоскопом аур и ухнул в темноту.
Наблюдающий Иртан.
Я с удивлением наблюдал полет паренька к противоположной от Листара стене. Только когда по серым камням плит коридора начала расползаться темная лужица — понял, что случилось. Калистар сработал на инстинктах. Просто всадил нож в того, кто оказался ближе всех и мог нести собой опасность. Сердце у меня ухнуло в пятки. Я завороженно смотрел, как лужа крови становится все больше. Первыми от шока оправились лекари, бросившись к парню. Сил у них не хватало. Все, что можно они израсходовали на Калистара, о чем мне и сообщил Ваил, главный лекарь корпуса. Его помощники остановили кровотечение и осторожно подняли парня, унося прочь из холодного коридора вслед за бессознательным Калисом. Нож вынимать не стали, боясь, ухудшись состояние отрывшимся кровотечением. А я все стоял и смотрел на лужу крови у стены. Из руки выпал кинжал, которым я еще несколько минут назад угрожал и так насмерть перепуганному мальчику. Что со мной твориться в последнее время? Никогда не был поклонником высказывания «суровые времена требуют жестких мер», а что же случилось теперь?
Гриня.
Весь день мы с Троллем куролесили по городу. Особо было не разгуляться. Городские улицы пестрили всеми расцветками мундиров. После «резни на Предпортовой» как окрестил ее народ, на каждом перекрестке стояла стража. Кабаки были полупусты. Я скучал, подпирая щеку кулаком и наблюдал, как Тролль глушит уже третий стакан пива. Мне вино в горло не лезло. На душе было странное, неприятное ощущение надвигающихся неприятностей. Я старался списать все на предстоящий экзамен, но это не помогало успокоиться.
— Зеленый, ты чего? — отставив кружку в сторону, спросил Тролль. Он тоже пребывал не в лучшем настроении, особенно после того, как Кир заявил о своем нежелании дальше учиться.