— У него такой размер ноги, что танцевать с ним опасно для жизни, ты не находишь?
Грянул хохот. Да, учащиеся военной академии, даром, что пять лет этикет изучали, оказались все же крайне невоспитанными. Но смех вскоре утих, так как все мы увлекались мелодией.
Зато в следующем танце мне досталось — кадриль предполагает многоразовую смену партнеров, и к моему искреннему сожалению все они, кроме Олта, с которым я вышла танцевать, были военными. Мне пришлось раскланиваться с тем самым русоволосым наглецом, который попытался навязать мне совместный танец, улыбаться всем тем, кому я отказывала в прошлом году, соприкасаться пальцами с теми, кто старательно пытался всучить мне записку с излиянием собственных чувств. Особенно настойчив был лорд Эруа, третий год добивающийся моего внимания исключительно из чувства природной упертости.
— Мисс Хемптон, — он сжал мои пальцы, не позволяя высвободить руку, — вы должны дать мне шанс объясниться!
Начался второй этап кадрили, господа, обнимая партнерш за талию, увлекали их по кругу, и я, не сумев высвободится, так же была увлечена лордом Эруа, позади осталась его растерянная партнерша и мой насупившийся друг, впрочем зная Олта уверена — он перехватит меня на втором заходе.
— Элизабет! — объятия лорда Эруа внезапно стали непристойно-крепкими. — Вы должны выслушать меня!
— Лорд Эруа, будем откровенны — я вам ничего не должна! — воскликнула я, пытаясь высвободиться.
— Я изнываю от любовного томления третий год, мисс Хемптон! — патетично заявил он, видимо совершенно не смущаясь того, что внимание присутствующих уже приковано к нам, да и ведет он себя крайне далеко от правил приличия.
— Лорд Эруа, кто я такая, чтобы мешать вам упиваться собственными страданиями? — поинтересовалась, все так же отчаянно пытаясь увеличить дистанцию между нами.
Но лейтенант продолжал кружить меня по залу, одновременно требуя ответа на его чувства.
— Я написал вам сонет, вы читали?
— Не имела несчастья!
— Я посылал вам цветы!
— У меня трое сестер, лорд Эруа, поверьте нам присылают столько цветов, что мы давно даже не разбираем кому и какие.
— Я пел под вашими окнами!
— Боюсь, вы ошиблись, мои окна выходят на сад, расположенный позади дома, попасть туда вы не могли ни коим образом. А если бы и попали, боюсь вместо серенад, сад был бы оглашен вашим испуганным «Спасите», так как папенька на ночь выпускает собак.
— Так кому же я тогда пел?
— Вопрос не ко мне.
— Элизабет, вы жестоки!