Лаэтана не ушла сразу. Она вошла в спальню Боркана. Храп стоял такой, что девушка пожелала себе ушные затычки. Рискуя оглохнуть, она методично перерыла вещи "суженого". Мешочки с золотом оказались на дне огромного саквояжа. После расчета с трактирщиком хмельный Боркан забыл замкнуть саквояж защитным заклятьем. Лаэтана выгребла все до единой монеты. Она не испытывала ни малейших угрызений совести. Собственное золото у нее отобрали при поимке. А деньги ей ой как пригодятся…
Можно было бы обчистить и слуг, но этого Лаэтана не стала делать. Во-первых, они дружно ринулись бы за ней в погоню, чтобы отнять свое и отомстить. Вот если они останутся при своем, им будет плевать на нее. А узнав, что хозяин остался без золота, будут исполнять его приказы с гораздо меньшим рвением. Если вообще не разбегутся. Лорд Боркан не тот человек, чтобы вызывать у людей бескорыстную преданность.
Лаэтана только забрала ливрею у самого младшего слуги — мальчишки, ее ровесника, примерно ее роста и веса. А у его соседа выгребла из кармана горсть медяков, чтобы не вызывать подозрений на первых порах, пока не выдастся оказия разменять золото.
Закончив грязные делишки, Лаэтана спустилась на кухню. Там она перехватила лепешку и холодец — она ведь осталась без ужина! Еще несколько лепешек она взяла в дорогу, да вяленого мяса из кладовки. Напоследок она прихватила самый длинный и острый нож. Глупо отправляться беззащитной в дальнюю дорогу. Так, снарядившись всем необходимым, Лаэтана покинула гостеприимный кров. Лишь кошки провожали ее, отираясь о юбку и урча.
Из трактира девушка направилась в конюшню. Она прошла мимо породистого скакуна лорда Боркана, даже не взглянув. Такая великолепная лошадь привлечет внимание. Она выбрала самую обыкновенную упряжную кобылку. Прямо в конюшне она переоделась в ливрею паренька-слуги. Ссыпала в карман медяки, достала нож. Без малейшей жалости она отсекла толстую золотистую косу. Завернула ее в платье и убрала на дно узелка. Затем взглянула на себя в зеркальце. Очень красивый лакей знатного лорда. Посыльный.
Лаэтана приторочила узелок к седлу, затем начала отвязывать и выводить за ворота трактира всех лошадей кроме тех, что принадлежали трактирщику. Если коняжки разбредутся, это еще дольше задержит Боркана.
Последней девушка вывела невзрачную кобылку, на которую положила глаз. За воротами Лаэтана вскочила в седло и направила лошадь на северный тракт. Туда, где лежала, обращенная в пепел и прах, ее родина, ее вотчина. Сожженная земля.