Надменная усмешка исказила аристократичное лицо Баккера.
– Ваша позиция, несомненно, достойна уважения, – холодно ответил герцог. – Если я верно вас понял, то уже за дверями Дома меня должен ожидать вооруженный эскорт?
Юстас подумал о том же.
Что ждет покусившихся на президента? Пожизненное заключение? Каторга? Казнь? Расценить их замысел как попытку убийства или как государственную измену?.. Как юрист он сам не мог вынести вердикт, но приблизительно век назад его приговорили бы к четвертованию.
– О конфиденциальности нашей беседы можете не беспокоиться, – заверил его Баккер, как показалось Юстасу, свысока. – Намерение – это еще не действие. Так, кажется, говорят адвокаты?
– Прокуроры утверждают обратное, – бросил Спегельраф, водрузив на голову черный цилиндр.
***
Размашистыми скорыми шагами шел впереди судья. Пистолет в его руке покачивался, как прогулочная трость. Юстас не хотел бы видеть в этот момент его лицо, даже если бы мог. Он едва поспевал за патроном: дыхание сбилось от бега, а жгучее зловоние вокруг не давало возможности восстановить его полностью. Омерзительно вереща, у самой стены пробежала крыса, встревоженная, очевидно, плеском воды.
Герцог молчал.
Юстас в сотый раз обернулся, но не увидел и не услышал погони: мрак густел за спиной, и только шум труб и эхо их шагов заполняли стоки под Судейской коллегией. До конца коридора было еще далеко.
Все пошло не так. Он мог бы догадаться раньше, глядя в торжествующие глаза Вульфа. Он мог бы догадаться раньше, когда они беспрепятственно добрались до самого кабинета Мейера.
Нет, Жоакин не был осведомлен об этом заранее. Иначе он бы отослал мальчишку-секретаря, который временно заменял Леопольда Траубендага. Он бы не впал в неконтролируемую ярость и не требовал бы немедленного расстрела заговорщиков, когда люди капрала окружили их, а сам Валентайн в это время излагал суть и детали их плана. Он бы не допустил, чтобы Фердинанд взял секретаря в заложники и с его помощью сбежал.
Значит, гильдийцы их не предавали. Только Вульф. Решил выбраться из ямы за счет их разоблачения.
Перед глазами Юстаса мелькали, точно картины, налитое кровью лицо Жоакина, испуганное, покрытое испариной лицо мальчишки-секретаря, оскал Вульфа, помертвевшие глаза герцога Спегельрафа, его дрожащая рука, прижимающая дуло к влажному виску паренька.
Вульф позволил им сбежать. Надо думать, чтобы затем получить специальный приказ найти предателей. Так он заслужит больше славы, больше признания. Ему нельзя было доверять с самого начала. Юстас не доверял.
Герцог пошатнулся, и Андерсен бросился к нему, чтобы поддержать, но тот оттолкнул его руку, не глядя на помощника.