Луиза в изнеможении опустилась за скрипучий стол. В последнее время она едва держалась на ногах – так много мелочей и крупных дел на нее свалилось. Каменная келья с крохотным слуховым окном осталась прежней, несмотря на все усилия Луизы. Но даже сюда проникал этот вездесущий горький запах масла для машинок: он оседал, казалось, в самом горле, пропитывал одежду, запутывался в волосах, и она недоумевала, как терпела или не замечала его раньше. Одинокий луч солнца исследовал углы ее кабинета через узкое окно, в то время как воздуха в нем становилось все меньше и меньше. Не в силах сдерживаться более ни минуты, Луиза вскочила и бегом устремилась вниз по металлической лестнице, прижимая ладонь ко рту.
Надрывно откашливаясь над зловонной дырой в полу, которая служила женщинам отхожим местом, она мельком подумала, что надо бы заняться обустройством и этой части жизни фабрики. Дверь за ее спиной чуть скрипнула. Вошла Маришка, пытливо глянула на согнувшуюся в три погибели Луизу и покачала головой.
– Я бы на твоем месте поберегла себя и бросила работу, – заявила она, складывая руки на груди.
– Похоже, мне нужно к врачу… – простонала Лу. – То ли отравилась, то ли эта духота меня добивает…
– Ха, не смеши меня! Духота… – Подруга дернула плечом. – Лучше скажи, когда ты в последний раз была с этим своим лектором?
– Мы… мы больше не видимся.
– Поссорились? Ну не беда! Дитя враз вас помирит, так оно и бывает, сто раз уже наблюдала такое.
Луиза глядела на нее во все глаза, отказываясь верить услышанному.
– Что-то ты совсем на лицо зеленая. Пойдем-ка отсюда на свежий воздух.
На заднем дворе фабрики шумели грузчики, неспешно сгружая ящики на повозку. Гнедой меринок уныло рыл копытом утоптанную земляную площадь, а закупщик, прибывший за товаром, хмуро понукал работников, чтобы пошевеливались, ведь ему до конца дня надо было успеть и в другие места.
Луиза редко здесь бывала, и теперь вид на район раскрывался перед ней с непривычного ракурса: вдали виднелись чадящие трубы завода и другие закопченные здания из кирпича. Раздавался звон молота, кто-то хором давал обратный отсчет. В сером небе, вереща, купались стрижи.
– Ну, рассказывай, – начала Маришка, пристроив Луизу на обдуваемом свежим ветерком месте.
– Рассказывать мне нечего…
– Брось, скрытная какая! Вот увидишь, как он обрадуется, и сразу все станет хорошо. Свадьбу сыграете… только поскорей, а то живот видно будет.
– Думаешь, надо ему сообщить? – недоверчиво уточнила Луиза.
– А как иначе-то он узнает, глупая? – рассмеялась Маришка, запрокинув кучерявую голову. – Вот прямо сейчас и иди к нему. Тебе же до вечера торчать тут не нужно, верно?