– Я хочу взять Айю в жены.
Отец опустил меч. Мгновение назад он был целиком сосредоточен на обучении меня переходу из оборонительной позиции, где левая нога стоит впереди правой, к контратаке. Мои слова заставили его задуматься.
– Понятно, – нахмурился он, и я внутренне собрался, приготовившись услышать отцовские возражения.
Но их не последовало.
– Раз хочешь, действуй, – сказал отец.
Несколько дней назад мы покинули верблюжий караван и устроили лагерь на краю пустыни. Сегодня утром я выбрался из шатра, в котором жили мы с Айей, и взглянул в сторону отцовского. Оттуда доносился негромкий храп. Я обвел глазами пустыню: громадные песчаные просторы, деревья на горизонте и далекий, едва видимый город. Воздух пах морской солью и утренней сыростью, от которой жгучее дневное солнце не оставит и следа. Все вокруг было, как всегда. Окружающий мир не менялся.
А я?
Я изменился; причем настолько, что никто не узнал бы во мне пятнадцатилетнего мальчишку, много лет назад покинувшего Сиву.
Я стал иным. Теперь мне был известен мой путь. Я готовился стать меджаем.
– Тебе все еще нужно тренироваться.
Эту фразу я слышал от отца всякий раз, когда решался напомнить о том, сколько лет подряд он меня обучает. Когда же он объявит, что обучение закончилось, и дарует мне звание меджая? Отец никогда не давал прямого ответа, заверяя меня: он почувствует, когда это время наступит, и сразу же скажет мне.
После той ночи на Элефантине мы простились с Хенсой и Некой. Нубийцы возвращались в Фивы, к соплеменникам. Отца, меня и Айю ждала кочевая жизнь. Мы должны были на шаг опережать опытного убийцу. Ранение не сделало его менее опасным, и мысли об этом «демоне» по-прежнему не давали Сабу покоя.
Отец заявил, что перво-наперво нам необходимо повидать старейшину меджаев Хемона и переговорить с ним и Сабестетом – его слугой и учеником. Они жили в окрестностях Джерти. Путь туда занял у нас несколько недель. Приехав, мы нашли их дом в полном запустении. Едва взглянув на жилище старейшины, отец сказал:
– Боги, только не это!
Покинув дом Хемона, мы вернулись в Джерти. Увы, наши опасения подтвердились: Хемон и Сабестет были убиты.
Гибель соратников больно ударила по отцу, изменив ход событий. На какое-то время отец замкнулся в себе; видимо, пытался разобраться и решить, как быть дальше. Мы с Айей оказались предоставленными самим себе и, насколько могли, поддерживали отца.
Уже не помню, сколько длилось его «затворничество». Но однажды утром, когда мы охотились, отец вдруг объявил:
– Завтра начнется твое меджайское обучение.