побыть у него несколько дней.
— Киан, прошу тебя. Мы просто хотим помочь. Скажи, что мы можем сделать?
Киан поднял глаза на своего старого друга и тот увидел, что в них не было ни
одной эмоции. Оглянувшись на могильную плиту, Киан пробормотал несколько слов, но
Рейнольдс ничего не разобрал.
— Что? Я не услышал. Что ты сказал?
— 23-е мая, — он озвучил дату смерти Ханны. Рейнольдсу на долю секунды
показалось, что Киан сошёл с ума.
— 23-е мая, — повторил он и уставился на Рейнольдса таким яростным взглядом,
что чуть не прожёг в нём дыру. — Хочешь помочь мне, Джон? Отлично. У меня есть план.
23-е мая. День, когда внутри умерла последняя частица добра и родился монстр,
готовый мстить за всё потерянное.
ГЛАВА 7
Наши дни
Жизнь интерна в больнице Линкольна становилась для Афины всё привычней.
Каждый день подкидывал новые случаи и давал шанс закончить его в операционном
блоке. Шесть интернов, прикреплённых к доктору Вебстер, всё больше стали походить на
сплочённую маленькую семью и даже Дик превращался из ходячего мудака в
нормального человека. Афина сильно сблизилась с Сабиной и Кларенсом — троих
связывали крепкие узлы, которые Афина берегла. Бьянку иногда было тяжело понять: она
могла быть теплой и пушистой, а потом сразу стать холодной и закрытой. Оскар оставался
таким же застенчивым, но со временем всё больше и больше открывался.
С каждым днём круг их обязанностей увеличивался, и Афина была от этого только
в восторге. Каждый раз при вызове в палату к пациенту, чтобы оценить ситуацию или
назначить лекарства, она убеждалась, что это её место. Что ей удалось стать врачом и
теперь её мечты становятся реальностью.
Однажды утром во вторник, когда она, Сабина и Кларенс практиковали в учебной
лаборатории накладывать швы, Сабина озвучила мучивший всех вопрос.
— Как ты думаешь, когда они допустят нас к столу? — спросила она, подняв бровь.
Её чёрные волосы были уложены вокруг головы в какие-то замысловатые косы, с
которыми могла справиться только она, и придавали ей мягкий и в то время ухоженный
вид. Афина знала, что на самом деле к ней приглядывался не один доктор, среди них были
даже врачи-женщины.
— Я думаю, что сегодня. Я чувствую, что сегодня произойдет что-то серьёзное, —
ответил Кларенс, кивнув.
— Ну, не знаю. Ты думаешь? Что может случиться такого, что соберёт всех нас
сегодня в операционной и позволит взять в руки скальпель? — спросила Афина, подумав,
что ему что-то известно.