Старк и звездные короли
(в соавторстве с Ли Бреккет)
Большой каньон тянется на юго-восток от экватора словно огромная зияющая рана на высохшем буром теле Марса. Он простирается на две с половиной тысячи миль в длину и не меньше чем на двадцать тысяч футов в глубину И вся эта невообразимая пропасть до краев наполнена мифами и легендами такой многовековой давности, что даже сами марсиане сбились со счета.
По черному как ночь дну каньона в одиночестве ехал Эрик Джон Старк.
Он спешил на зов, неожиданно настигший его в холодных песках Сухих земель. Властный голос прозвучал прямо у него в голове. Тихий настойчивый голос, неотвратимый, как смерть:
«Н’Чака, Человек Без Племени! Властелин Третьего Излома повелевает тебе явиться».
Всему Марсу было известно, что тот, кто называет себя Властелином Третьего Излома, много веков скрывается в глубинах Большого каньона. Никто не мог ответить, человек ли это. Даже рамасы – практически бессмертные марсиане, с которыми Старку довелось однажды сразиться в мертвом городе Синхарате, – и те ничего не знали о нем. Но страшились его могущества.
Старк размышлял об этом, наверное, целый час. Перед его глазами рыжая пыль заносила изъеденную временем равнину, кажущуюся незнакомой в лучах непривычно тусклого солнца.
Непонятно, почему Властелин Третьего Излома послал зов именно сейчас. Непонятно, почему он назвал Старка этим именем, которое знают лишь немногие, да и те пользуются очень редко – не настоящим именем, полученным при рождении, а кличкой, данной негуманоидным племенем, которое его вырастило. Но больше всего непонятно, зачем вообще Властелин Третьего Излома вызывает Старка – словно нуждается в его помощи.
Возможно, так оно и есть.
И в любом случае мало кому доводилось встретиться с легендой.
Поэтому Старк и ехал сейчас верхом на своем чешуйчатом скакуне по дну погруженного в вечную ночь каньона в сторону Третьего Излома. Хотя повелительный голос больше не звучал в голове, Старк прекрасно знал, как туда добраться.
Он уже приближался к цели.
Справа от него вдали загорелся огонек. Слабенький, словно задушенный в зародыше, но все-таки свет. Постепенно он сделался ярче и сдвинулся вперед, когда зверь Старка повернул. Вот и он, Третий излом.