Вот и пришло время огласить Элизино завещание. Когда Элиза погибла при обвале на Марсе, мы вскрыли ее завещание и узнали волю покойной. Элиза просила, чтобы тело ее предали земле там, где она встретит свою смерть. Еще она просила, чтобы на могиле установили простой камень с надписью: «Здесь лежит Бетти Браун».
Да, наконец пришел черед последнего специалиста. Была это женщина — психоаналитик, доктор Корделия Свеин Кординер. Она и вынесла приговор о нашем пожизненном разлучении. Иными словами, это она приказала превратить нас безвозвратно в Бетти и Бобби Браунов.
Как-то русский писатель Федор Михайлович Достоевский сказал: «Одно сокровенное воспоминание детства порой заменяет целые университеты».
Со своей стороны я могу предложить еще один ускоренный способ обучения детей. Более того, у моего способа есть важный побочный эффект. Дайте ребенку лично столкнуться с человеком, которого ценят и всячески превозносят взрослые. И пусть ребенок обнаружит, что в действительности этот человек не что иное, как злобствующий маньяк.
Так случилось, когда мы с Элизой повстречались с доктором Корделией Свеин Кординер. Она считалась крупнейшим в мире специалистом по психотестированию. О ней не слышали разве что в Китае. Да и вообще, кто знает, что творится в Китае?
Абсолютно случайно у меня под руками оказалась Encyclopedia Britainica. Теперь вам понятно, почему я так запросто называю Достоевского по имени-отчеству?
Перед взрослыми доктор Корделия Свеин Кординер держалась с неизменным достоинством и снисходительностью. Каждый день она появлялась в новом изысканном наряде. На ней всегда были туфли на высоких каблуках, вечернее платье, драгоценности.
Мы слышали, как она говорила родителям: «Стоит женщине добиться трех научных степеней и стать во главе Научного центра с ассигнованием в три миллиона ежегодно, как все забывают, что она женщина».
Но как только она оказывалась наедине со мной и Элизой, ее начинала душить паранойя.
«Не вздумайте выкидывать свои слюнявые миллионерские штучки. Со мной этот номер не пройдет», — говорила она.
А разве мы делали что-то плохое?
Власть и деньги нашей семьи доводили ее до полной потери пульса. Мне кажется, она из-за этого даже не замечала нашего уродства.
Для нее мы были еще одной парочкой испорченных богатством детенышей.
«Мне не повезло в жизни, как вам. Я не родилась в рубашке, — вдалбливала она в наши головы. — Мы частенько не знали, доведется ли нам завтра набить животы. Но вы-то об этом не имеете понятия».
«Да», — соглашалась Элиза.
«Еще бы», — говорила доктор Кординер.