— Красотка ты у меня, — в дверях замерла бабушка, а потом и вошла в комнату, присела на краешек кровати, — Вся в мать. Та тоже была первой красавицей. Женихов за ней толпа ходила.
— Бабуль, — Груня присела рядом с бабушкой, обняла старушку, приластилась, — Не плачь. Хорошо? Я тебя знаю, разрыдаешься сейчас.
— А чего рыдать? — вздохнула Надежда Вадимовна, — Если бы не сынок мой, дуралей, каких мало, живы были бы. А теперь вон, одну тебя оставили, сиротинушку.
— Брось, бабуль, — Грунька прижалась к старушке, поцеловала в щеку, — Зато они вместе.
— Как там Нюра поживает? Давно к нам не выбиралась, — поворчала старушка, вытирая глаза платочком.
— Ты ведь знаешь, она город не любит, — ответила Груня, — Давай лучше мы к ней как-нибудь вдвоем наведаемся? Она всегда тебя ждет в гости. Знаешь ведь.
— Знаю, Грушенька, знаю, — улыбнулась Надежда Вадимовна, — Через недельку-другую поедем. Душевная женщина, наша тетушка Нюра. И куда мужики смотрят? Не пойму я.
— Душевная, — согласилась Груня.
— А ну, повертись еще, погляжу на тебя, — вновь улыбнулась Надежда Вадимовна, — Красавица ты у меня выросла. И куда собралась?
— Бабуль, на выставку! Представляешь, к самому Шахову! Билетов не достать! — не удержалась и похвасталась девушка.
— Если не достать, то чего идти? У калитки постоять? Так лучше дома сиди, вон я и пирогов напекла, с капустой, как ты любишь, — заворчала старушка по-доброму, вновь украдкой смахивая слезу. Уж очень похожа стала Грушенька на покойную невестку.
— А меня Василий Павлович с собой берет! — радостно выпалила Грунька.
— Это который? — нахмурила брови старушка, — Ентот что ли? С цветами? Видала я его на свадьбе у Соколовых. Мужик, конечно, видный. Тут не поспоришь. Но ты у меня барышня воспитанная, девочка совсем. А он уже давно не юнец.
— Бабуль, — всплеснула руками Груня и сунула ноги в туфли-лодочки, которые успела достать из коробки, — Я же просто на выставку схожу. А ты придумала себе лишнего.
— Ага, столько цветов просто так не дарят, — проворчала бабушка, подходя к окошку, на котором стояло ведро с цветами, и отрывая увядшие лепестки.
Грунька улыбнулась. Как бы ни ворчала бабуля, а цветы ей нравились. Вот и ухаживает за ними лучше самой Груни, воду меняет каждый день, беседует с ними украдкой.
Бросив взгляд на дисплей телефона, Груня поняла, что уже почти четыре. Вот-вот должен явиться Барычинский за ней. И девчонка совершенно не знала, как вести себя в его присутствии.
В дверь позвонили, и Груня поняла, что настал тот самый момент, когда она выйдет к Василию Павловичу не в простых джинсах или в униформе, а в черном вечернем платье чуть выше колен, ладно облегающем фигурку, в туфлях на невысоком каблуке, с уложенными и чуть подкрученными локонами. И, самое удивительное, девчонка ждала реакции Барина. Едва ли не больше, чем визита на саму выставку.