Высокие каменные дома, широкие, оживленные улицы со множеством повозок и карет. Если зазеваешься — задавят И ни одного знакомого человека во всей округе! Но я храбрилась и успокаивала себя тем, что деньги на обратную дорогу есть. Это было единственным утешением в огромном, незнакомом городе, где неприветливые люди снуют, как муравьи.
«Ничего, как-нибудь дойду», — подумала самонадеянно. Только не учла, что в Эльверде все большое. Ехать же с извозчиком побоялась. А еще пожадничала. Поэтому добиралась долго и, когда дошла до академии, полностью обессилела.
Здешняя академия оказалась гораздо больше Ботвифульской, и я окончательно стушевалась. Вокруг красивого здания с часовой башней, устремляющейся к небу, сновали студиозы в жилетах с эмблемами в виде пера. И о, чудо, встречались даже девушки, но они смотрели на меня с презрением и свысока.
Конечно, надо было надеть свое платье из зеленого сукна, тогда бы я выглядела иначе, но после всего, что со мной произошло в дороге, боялась его надевать.
Под неприязненными, насмешливыми взглядами я медленно шла к крыльцу с мраморными колоннами. Поднялась по ступеням, подошла ко входной двери, распахнутой настежь, и тут в спину прилетело:
— Девочка, топай домой! — крикнула какая-то студиозка и громко захохотала с подружками.
«Да кто они такие, чтобы смеяться надо мной?!" — возмутилась я. Было очень обидно, но я пошла дальше. Однако едва прошла через дверь, меня окликнул мужской голос:
— Тебе чего?
Я вздрогнула, обернулась и увидела бодрого старика, стоявшего в коридоре на странном возвышении и наблюдавшим за всеми.
— Дня вам доброго, господин, — как можно вежливее ответила ему. — Я хочу узнать об обучении…
— Не доросла до обучения! — грубо перебил он.
— Мне уже восемнадцать! — выйдя из себя, заявила я. Но старик уперся:
— Это дела не меняет. Учебный год уже начался, мест свободных нет!
— Нет? — растерялась я.
— Нет!
— Ну, и что! Все равно хочу узнать условия!
— Второй этаж, налево, красная большая дверь, — неприязненно процедил старик и отвернулся.
Я не только стушевалась, но и страдала от ущемленной гордости. А еще переживала, что если и с остальными так же дело пойдет, мне не светит ничего хорошего.
Вдруг по академии пронесся гулкий звук колокола, и тотчас студиозы в голубых жилетах пришли в движение. Засуетились и потоком рванули к лестнице, на которую я как раз ступила.
При виде несущейся на меня толпы, я оцепенела от страха, ноги вросли в пол. Приготовившись к худшему, я допускала даже, что меня сейчас за шкирку выставят из академии, однако один студиоз обошел меня, за ним второй, пробурчав, что стою на пути и мешаюсь, третий…