— Правда? — произнёс Шон, его глаза слегка расширились, когда он выпрямился. — Ну, если ты запал на него, то тебе понадобится что-нибудь покрепче, чем это. Особенно сегодня, — сказал он, кивая на пиво в моей руке, а затем достал две рюмки из-под бара и наполнил их текилой.
— Почему все это говорят?
— Что? — спросил он.
— Ничего, — вместо карточки я достал из кармана наличку и протянул ему. — Спасибо.
— Это за счёт заведения.
— Тогда оставь себе, — сказал я, засовывая пятьдесят долларов в его банку с чаевыми, когда Шоу приподнял бровь. Затем я взял одну из рюмок и, прежде чем слишком сильно подумать об этом, проглотил текилу. От огня у меня заболело горло, но я всё равно взял вторую рюмку, выпивая одним глотком и позволяя дорожке огня по дороге расползтись по моей груди и по венам. Мне следовало сделать это раньше. Сначала набраться жидкой смелости, затем выследить Лукаса. Я даже не продумал, что скажу ему при встрече. Слишком много лет прошло без слов. Он вообще вспомнит меня сейчас? Старшая школа была давным-давно, и может быть то, что произошло, не значило для него так много, как для меня.
Это было глупо. Глупая, спонтанная ошибка.
Мне следовало уйти. Убраться отсюда, пока не сделал чего-нибудь очень глупого, например, на самом деле не нашёл парни и… что именно я бы сделал? Хороший способ всё продумать.
Отодвинув пустую рюмку и встав, Шоу с интересом посмотрел на меня и, казалось, спорил сам с собой о чём-то. Затем его взгляд прошёлся по клубу, ища кого-то.
— Если ты хочешь Салли, он вон там, в углу.
Мне потребовалась минута, чтобы понять, что он говорит о Лукасе, и будто он ударил меня дефибриллятором, я дёрнулся, глядя туда, куда указывал Шоу. Поначалу я не видел его, только толпы тел, некоторые из которых уже были наполовину обнажены, тёрлись друг о друга или танцевали сами по себе. Но затем…
Но затем, на краткое, мимолётное мгновение, толпа разошлась, открывая мальчика, которого я когда-то знал, только это был больше не мальчик. Он был мужчиной — самым поразительным мужчиной, которого я когда-либо видел в своей жизни, и единственным, кто когда-либо влиял на меня. Моё тело гудело, вдруг ожив и всё осознав, когда моё внимание сосредоточилось на Лукасе, и мой член шевельнулся.
Он стал как минимум на несколько сантиметров выше, чем я помнил, может, уже дорос до ста восьмидесяти шести, но от него исходила аура намного большего мужчины, который обладал комнатой и всеми, кто находится в ней. С задиристой полуубыкой на лице, он трахал взглядом парня, с которым танцевал, пока люди вокруг него наблюдали за каждым его движением, будто ждали шанса стать тем, на кого он обратит внимание.