Здесь жизнь казалась такой простой и лёгкой. Здесь единственными людьми, которые имели значение и существовали, были я и Лукас, и это заставило меня задуматься, что если… Что если бы так могло быть всегда?
— Ммм. Пожалуйста, не стесняйся рыбачить для меня в любое время, — сказал Лукас, выходя обратно с открытой бутылкой белого вина.
Я поднял свой бокал, и он налил добавки.
— А вот это уже другая тема. Больше не дуешься?
— Ни капли. Это оказалось ещё лучшей сделкой. Ты можешь делать всё — ловить, чистить и готовить.
— А что будешь делать ты?
— Сидеть здесь и хорошо выглядеть?
Я улыбнулся, когда он сел рядом со мной на мягкие качели и положил руку на спинку, даже не думая. Любой другой подумал бы, что он делал это движение сотни раз, но он никогда не делал его раньше, хоть мы сидели на этих же качелях много лет назад, под внимательным наблюдением его бабушки. Я раскачивал качели, пока мы попивали вино и наслаждались тишиной момента. Он был так близко, что я чувствовал жар, исходящий от его кожи, но мы не соприкасались. Было достаточно просто сидеть рядом.
— Огоньки вышли поиграть, — сказал я. — Я забыл, как сильно мне это нравилось.
— Ты имеешь в виду светлячков? — улыбнулся он. — Я так понимаю, в Коннектикуте у вас их нет?
— Если и есть, я их никогда не видел.
— Ты всё упускаешь, янки, — сказал Лукас, наклоняясь вперёд и захватывая руками одного из светлячков. Затем он поднёс его ко мне и отпустил. Тот завис в воздухе, его живот светился, как будто он устраивал шоу, прежде чем улетел.
— Похоже, я многое упустил, будучи далеко отсюда.
Лукас посмотрел на меня и ничего не сказал, но я чувствовал, как его пальцы слегка прошлись по воротнику моей майки. А затем у меня возникла неразумная мысль: Хочу, чтобы он попросил меня остаться. Боже, это было уже слишком. Я пробыл в городе неделю и уже ожидал, что он перевернёт свою жизнь с ног на голову, чтобы меня удовлетворить? Будучи здесь с Лукасом, я чувствовал себя уютнее, чем в своём доме, но как сказать это, чтобы он не посчитал меня сумасшедшим? Чёрт, может я и есть сумасшедший.
— Ты в порядке? — спросил Лукас, и по тому, как замерли качели, я понял, что перестал раскачиваться.
— Да, задумался, — не говори этого, не говори. Я отвёл взгляд от него и посмотрел на ряд клумб, свисающих с крыльца. Цветы по-прежнему были яркими и счастливыми, и так было при его бабушке. Очевидно, Лукас унаследовал от неё талант к садоводству. — Я могу спросить… как она умерла?
Лукас точно знал, кого я имею в виду, и не сбился.
— Осложнения после приступа. На этой неделе будет три года.