.
Она нажала отправить и вышла из клуба.
Беннет дотронулся до ноги, потом взглянул на свои пальцы. Они были в крови, но он не видел, откуда она взялась, потому что его придавило дверью. Он едва дышал, но боли почти не чувствовал. Повернув голову, он посмотрел на пассажирское сиденье. Голова ее была в крови, а глаза… закрыты? Господи, нет!
В окно же бил ослепляющий свет машины, врезавшейся в них. Это был грузовик, огромный грузовик… Беннета зажало между дверью и центральной консолью, и он совсем не мог двигаться.
– Эшли, скажи что-нибудь, – прохрипел он. – Эшли, ты меня слышишь?
Она не отвечала, и Беннет чувствовал, что сейчас может потерять сознание.
– Эшли, ты меня слышишь? – повторил он.
Она застонала. Слава богу, она жива.
– Беннет, что… – Она вдруг заплакала. Причем плакала, не открывая глаз.
– Не плачь, милая. Открой глаза. Посмотри на меня.
– Беннет, что случилось? – спросила она, всхлипывая, и по голосу чувствовалось, что ей очень больно.
«Только бы у нее не было внутренних повреждений», – подумал Беннет.
– Мы попали в аварию. Эшли, открой глаза. Ты должна на меня посмотреть.
Тут глаза ее распахнулись, и по ее щекам покатились слезы, смешиваясь с кровью из пореза на лбу. Потом она вдруг содрогнулась, и, уставившись на него, в ужасе прошептала:
– О господи, Беннет, ты… – Она снова вздрогнула. – О Господи, твоя нога… Что произошло?!
– Тихо, ничего страшного. – Он чувствовал, что теряет сознание. А левая нога словно одеревенела. – Не двигайся, Эшли. Все хорошо. Кто-нибудь нас вытащит.
– Не умирай, Беннет. Только не умирай. О Господи! – Она снова заплакала.
Кто-то постучал в окно машины. Пожарный. Беннет слышал его голос и видел, как он что-то кричал, не понимая, что именно; его сознание гасло. А пожарный снова постучал в окно. И продолжал стучать ужасно громко, словно пытался разбить стекло. А потом вдруг залаяла собака…
Беннет вздрогнул – и открыл глаза. Он находился у себя в гостиной – лежал на диване. Выходит, ему снова приснился кошмарный сон. Вечное повторение той ужасной ночи…
И тут он вдруг понял, что кто-то барабанил в дверь, потому Миша и лаяла.
Он встал и направился к входной двери. Распахнул ее – и замер. Перед ним стояла красивейшая из женщин. И ее глаза блестели от слез.
– Почему ты не приехал? – прошептала она.
Он не мог ответить; у него перехватило дыхание. Сердце же бешено колотилось.
– Черт подери, отвечай! Почему?
Он пожал плечами и прошептал:
– Я не знаю. Не смог…
– Вранье! – Она ударила его кулачком в грудь. – Ты лжешь, Беннет!
– Калли, но я…
– Нет, не смей произносить мое имя! И не выдумывай оправданий! Я не желаю их слушать. Я приехала, чтобы сказать тебе: ты жалок.