За ночь потеплело так, что сугробы почти растаяли, а увеличившийся втрое мельничный ручей превратился в бурлящую реку. Мы с Ароном долго выбирались на более-менее твёрдую почву, в поисках места, с которого можно было бы взлететь. У меня очень быстро промокли ноги, а один раз я поскользнулась и упала в грязь. Конечно, Арон тут же вытащил меня, но сухости ногам и хорошего настроения это не прибавило.
Метла тоже, как назло, отказывалась слушаться и то и дело, кружила, вырисовывая замысловатые петли, набирая или напротив теряя высоту. Мы летели не больше часа, а я вымоталась уже так, что все предыдущие дни можно было считать просто отдыхом. Поэтому, когда впереди показалась просёлочная дорога, на перекрестье которой стоял деревянный, потемневший от времени трактир с гостиницей, я не размышляла ни мгновенья и тут же повернула к ближайшему леску, чтобы приземлиться и выйти на дорогу, уже как обычные путешественники.
Арон, с которым я не посоветовалась насчёт остановки, требовал немедленного взлёта и придерживаться первоначального плана – обходить стороной дороги и людные места. Но мне была нужна сухая чистая одежда, сухая же, тёплая постель и горячий лекарственный отвар, чтобы не заболеть. Поэтому я проигнорировала его возмущение и похлюпала к дороге.
Оборотень с мрачным видом следовал за мной, я знала, что он меня не бросит, поэтому шла, не оглядываясь.
- Давай хотя бы спрячем метлу. Незачем сразу же выдавать твою ведьминскую природу. – Привёл он последний аргумент, показывавший, что Арон смирился с необходимостью раскрыться и выйти в люди. Поэтому я прислушалась к его доводам, и метла осталась в лесу, спрятанная среди корней старой сосны и тщательно замаскированная прелыми листьями.
По дороге идти было ничуть не легче, чем по прогалинам. Глубокие лужи, заполненные жидкой грязью, наполняли её чуть ли не по всей ширине. Я выбралась на обочину, где иногда попадались чахлые кустики прошлогодней высохшей травы, но всё равно то и дело соскальзывала в лужи.
В общем, к тому времени, как мы добрались до трактира, я была похожа на свежевылепленного грязевика. И если бы не Арон, просто сиявший чистотой, скорее всего, в трактир меня бы и не пустили. Оборотень сел за стол в углу, дожидаясь хозяина, и, когда тот появился из кухни, бросил на столешницу три монеты.
- Нам комнату на ночь, ванну, обед и ужин.
- Обедать будете здесь или угодно подняться наверх? – Трактирщик подхватил монеты ещё до того, как они остановили своё движение.
Арон вопросительно взглянул на меня.
- Сначала еда, потом ванна, - решила я, подумав, что ещё полчаса мои мокрые ноги смогут потерпеть.