— Чудесный садик, — я киваю в сторону ваз.
Маккензи глядит в окно. Бессмысленная улыбка расползается по ее губам.
— Вот почему я с таким нетерпением жду понедельника, — она складывает руки за спиной, с тоской глядя в сторону ваз.
— Они — причина, по которой я тоже с нетерпением жду понедельника, — шепчу я, проходя мимо нее к окну. Я наклоняюсь, вдыхая аромат маргариток, которые она приняла на этой неделе. Я улыбаюсь, зная, что букеты с цветами выполнили свою миссию.
Она протягивает руку к креслу, стоявшему перед ее столом.
— Итак, вот где ты проводишь свои дни, — интересуется Джаред. Он и Гэвин падают на два стула перед ее столом, оставляя меня стоять на ногах. — Это гораздо лучше, чем тот маленький туалет, что мы посещали по дороге сюда.
Даже своей спиной я чувствую взгляд Маккензи. Я поворачиваюсь и усаживаюсь на подоконник, встретившись с ней взглядом.
— Я скучаю по нашему маленькому офису, — она поворачивается за столом и садится в свое кресло. — Как остальные поживают?
— Ну, сейчас же летние каникулы, — напоминает Джаред, — но все скучают по тебе. На самом деле, я слышал, твое место все еще вакантно.
— Правда? Я думала, его займут довольно быстро.
Джаред наклоняется вперед, уперев локти в колени.
— Трудно кого-то принять после того, как ушел один из лучших.
Ее глаза метнулись ко мне, и нежный румянец окрашивает ее щеки, потянувшись вниз, на шею, очень длинную шею. Я даже поперхнулся при этом зрелище. Бриллиантовое колье, что я купил для нее у «Тиффани», его не хватает. Я никогда не покупал подобные украшения для Ребекки. И тот факт, что я купил ей колье до того, как мы впервые занялись любовью, говорит о том, что я тогда уже был в нее влюблен.
Я скрещиваю руки на груди, чтобы скрыть волнение, и выдыхаю сквозь стиснутые зубы.
— Как правосудие при рассмотрении нового ребенка? — спрашивает Джаред.
— Довольно хорошо. Коди и Джеки сначала сомневались, что он будет урегулирован, но я знала, чего хотела. Этот ребенок устойчив.
— И где же справедливость? — мой голос напряжен, в результате три пары глаз смотрят на меня.
— Ты в порядке? — спрашивает Гэвин.
— Да, все нормально.
— Ты уверен? — продолжает Джаред.
— Энди?
— Да отлично все, — кричу я.
Маккензи проводит языком по губам. Ее брови хмурятся. Она прищуривается, анализируя меня как любого из своих клиентов при приближении новых переговоров. Маккензи миротворец, черт, которой я восхищаюсь, но это нервирует ее. Когда она поняла, что нет простого решения, чтобы исправить внезапную вспышку моего темперамента, она отвечает с мягким вздохом: