— Да мне нечего сказать, — отвечаю я.
Она застонала в отчаянии, всплеснув руками в воздухе.
— Я сдаюсь, — вырывается у нее. Ее кулаки стукаются об обивку сиденья, когда она вскакивает и несется в сторону кухни. Открывается холодильник, и я слышу, как звякает стекло, извлекаемое из коробки. Она захлопывает дверцу холодильника и открывает пиво. Как она может его пить, я не знаю. Я никогда не пил пиво. Конечно, я мог выпить бутылочку этой на вкус напоминающей мочу жидкости, но пить я предпочитаю ром или водку, никак не пиво.
Она делает большой глоток прямо из горлышка.
— А-ахм, — выдыхает, протягивая бутылку мне, и спрашивает:
— Хочешь?
— Нет, спасибо. Я не выпил и капли с тех пор, как... — мои слова замирают на губах.
Маккензи облизывает губы. Ее глаза закрываются на мгновение, пока она делает еще один глоток из бутылки.
— Молодец ты! Повезло Оливии. Я думаю, это делает ее счастливой.
— Я делаю это не для нее, — я наблюдаю, как она стискивает челюсти.
Она ставит пиво на столик и прижимается плечом к стене.
— Пусть так. Я уверена, она счастлива. Итак, могу я предложить что-нибудь? Содовой?
Я приподнимаю брови вверх в притворном изумлении.
— Да. Как насчет того, чтобы перестать прятать от меня дымок? Я же знаю, что ты курила.
Хорошо, что в данный момент Маккензи не глотает пиво. Потому что, я уверен, оно бы все разлетелось по комнате в виде брызг.
— Я... я не понимаю, что ты имеешь в виду, — она отрицательно качает головой при каждом слове.
Я встаю и с хрустом разминаю мышцы перед тем, как направиться к ней.
— Не играй со мной, Эванс. Я знаю, что у тебя есть заначка. Чувствую это.
— Подожди! Что? Нет! Это невозможно. Я, хм, я брызгала освежителем воздуха, — ее руки беспокойно бегают вокруг нее, пока она пыталась придумать что-нибудь, чтобы прикрыть свою ложь.
— Роковая ошибка номер раз, — комментирую я, останавливаясь прямо рядом с ней. Моя улыбка становится все шире.
— Как? Это невозможно, — повторила она.
— Ну, не тогда, когда перед вами спец, женщина. Как ты думаешь, я только и делал, что учился в юридической школе? — я заправляю прядь волос ей за ухо, скользя пальцем по ее лицу.
Она наклоняет голову, прижимаясь щекой к моей ладони. Мягкий вздох вырывается из ее груди, когда она расслабляется от моего касания.
— Приятно слышать.
— Ты можешь многому у меня научиться, мой юный Падаван.
Маккензи поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом и смеется.
— Я уверена, что могла бы. Но никто еще не раскусил меня.
— Хочешь поспорить?
— Я ведь не Гэвин. Ты не можешь окунуть меня в дерьмо.