— Тогда удиви меня, — улыбнувшись, говорю я.
Он ведет машину одной рукой, а второй рассеяно гладит мое колено. Это такое обыденное прикосновение, словно мы вместе кучу времени.
— Как скажешь, — мягко отвечает Лиам.
Через пятнадцать минут мы оказываемся за пределами города на берегу озера. В озерной глади отражаются звезды и полумесяц. Здесь так тихо, что можно услышать малейший шорох. Рядом находится небольшой холм. Если на него взобраться, то можно увидеть далекие огни Ванкувера.
— Нашел это место, когда переехал сюда, — говорит Лиам, пристально глядя на озеро.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Мы ведь практически ничего не знаем друг о друге.
— Ты скучаешь по Торонто? — спрашиваю я.
Мы стоим на самом берегу в шаге друг от друга.
— Да, — отвечает Лиам. — Иногда мне не хватает его энергии.
— И ты не жалеешь, что оказался здесь?
Он смотрит на меня, улыбнувшись одним уголком рта. Я не хочу, чтобы он думал, что я намекаю на себя. Мне действительно интересно.
— В какой-то момент я жалел о своем согласии, когда мне предложили здесь работу. Мне было тесно и дико. Но рядом океан и здесь тепло. — Он указывает на свою черную толстовку. — В Торонто еще лежит снег.
— Видишь как много плюсов, — говорю я.
— Да, — соглашается он. — Их оказалось гораздо больше, чем я думал.
Он тянет меня к своей груди, и я прижимаюсь к его высокому и сильному телу. От его аромата у меня подгибаются колени.
Мы стоим так примерно минуту. Затем он ведет меня к машине и достает из багажника пакет с едой.
— Не знаю, что ты ешь, — говорит Лиам, раскладывая на капоте картошку фри, чипсы, какой-то салат в пластиковой упаковке, пачку печенья «Орео», пончики в бумажном пакете.
Я давлюсь от смеха, наблюдая за этим.
— Что? — Лиам опускает руки. — Не говори мне, что сидишь на какой-нибудь диете.
— Нет, — я качаю головой.
— Ладно, тогда ты должна все это съесть. — Он приближается ко мне.
Я приникаю к его телу своим.
— На будущее: я обожаю молочные коктейли.
Он опускает голову и оставляет легкий поцелуй на моих губах.
— Понял.
— Ты расстроен? — интересуюсь я.
Он пожимает плечами, глядя в сторону.
— Меня больше волнует реакция парней. Нужно уметь проигрывать. И вот еще что, на будущее, — повторяет он мои слова. — С тобой я не стану обсуждать хоккей.
— Что? — Я даже отстраняюсь. — Почему?
— Потому что он итак занимает большую часть моей жизни.
И для этого у него есть друзья и сама команда.
— Я так понимаю, что я должна развлекать вас, тренер Фаррелл, в ваше свободное время?
Его глаза вспыхивают опасным огоньком, когда я называю его тренером.