Я вздыхаю и, отодвинув пластмассовую подставку с остатками еды, переворачиваюсь на спину. Трейси лежит на животе, подперев голову рукой. Ее прямые серые волосы рассыпаны по оголившимся плечам, густо накрашенные черным ресницы ярко подчеркивают стальной цвет ее глаз.
— Не думаю, что она это заметила, — говорю я, улыбнувшись.
Но Трейси не улыбается.
— По большому счету мне плевать с кем спал Кайден, — она вздыхает. — Ладно, может не совсем все равно, учитывая, что мы с ним…
Я быстро киваю.
— Понимаю.
— Так вот. Бесит то, что каждый раз она мне тычет в лицо, будто знает его лучше меня. Идиотка. — Трейси фыркает, но на ее лице остается тревога и уязвимость. — В смысле, ведь я такая, ну посмотри…— Она встает на колени и демонстрирует свою черную вытянутую, но ооочень дорогую майку с кровавым черепом и розой. — Иногда я похожа на труп невесты, согласись. Мои волосы, мой мэйк-ап, одежда.
— Ты к чему? — возмущаюсь я, приподнявшись на локтях.
— К тому, что я не совсем подхожу на роль девушки школьной хоккейной звезды, — объясняет Трейси. — Мне больше подходит какой-нибудь мрачный парень из тех рок-магазинов в Ванкувере, знаешь ли.
— Мне совсем не нравится ход твоих мыслей. — Я сажусь на задницу и легонько толкаю подругу в плечо. — Ты говоришь, как неуверенная в себе задротка.
Трейси смеется и толкает меня в ответ.
— Это не неуверенность, Вив. Это факты.
Я пожимаю плечами.
— Ну и плевать, вы же вместе. Кай любит тебя.
— Я знаю, — самодовольно кивает Трейси.
— И с Сандрой он путался в тот момент, когда ему было совершенно плевать на всех и вся. Думаешь, его волновало, что она думает, что она ест, курит ли она сигареты или даже травку? Да ему даже было плевать, что на ней надето. Они не встречались, они тупо…
— Трахались, — заканчивает за меня Трейси.
Я неохотно киваю.
— Что на тебя нашло? Ты классная, Трейс. Самая лучшая.
Несмотря на всю свою напускную уверенность, невозмутимость и решительность, Трейси очень уязвимая. За то время, что мы дружим, я умудрилась очень хорошо ее изучить.
Мы разные. Трейси всегда говорит правду и желательно в лицо. Если ее что-то волнует, она выскажется и победно задерет свой аккуратный носик, так как не боится правды. Я же напротив, лучше солгу, чем скажу эту самую правду, если она не очень приятна. Мне кажется, так я избавлюсь от лишних вопросов и та тема, о которой больше не хочется говорить, больше не всплывет.
Мысли снова наводят меня на образ Лиама. Как же я хочу, чтобы мой секрет поскорее мне позвонил или написал. Я безумно тоскую. Глупо было предполагать, что мы будем держаться за руки при любом удобном случае. Мне даже кажется, что мои мысли о нем такие громкие, что их может кто-нибудь услышать. Главное, осторожность.