– Как вам будет угодно, сеньорита, – согнулся в поклоне алькальд. – Я предлагаю вам разместиться у меня, это лучший дом в нашей деревне… хотя вы, конечно, привыкли куда к лучшему.
– Ничего, – доверительно сообщила я. – Я привыкла довольствоваться малым.
Да-а. Долгими ночами под открытым небом. Ослепительный снег на горных перевалах – и горячий ветер пополам с песком на мертвых плоскогорьях. Дождь, превращающий дорогу в раскисшее месиво. Одиночество, когда неистово надеешься, что к твоему костру выйдет хоть кто-нибудь – даже тот, за кем ты охотишься сейчас, лишь бы сказал пару слов, прежде чем кинуться на тебя.
– Как пожелаете, сеньорита, – алькальд осмелел настолько, что попытался было протянуть руку к поводьям Морганы. Та недовольно фыркнула. Этого хватило, чтобы наглец отпрыгнул на несколько шагов и едва не упал, запутавшись в собственных штанах.
– Хорошая лошадка, – я одобрительно потрепала свою любимицу по шее, сняла сумки и протянула поводья пеону справа, который показался мне более достойным доверия. – Позаботьтесь о ней, – мысленно добавив: «Не то я вас на колбасы переведу!»
– Прошу вас, сеньорита, – будь у алькальда метла, он, без всякого сомнения, принялся бы подметать площадь передо мной. Господи, как в одном человеке может уместиться столько готовности унизиться? Не понимаю.
– Вы должны…
«С какой радости я им что-то должна?»
– …простить нас, досточтимая сеньорита охотница, – продолжал алькальд. – У нас очень маленькая, бедная деревня. Священник и тот бывает у нас всего лишь два раза в год…
– Я знакома с отцом О’Райли.
– …да, и тогда же приезжают синьор сборщик с солдатами. У нас нет даже алькальда…
– А вы кто такой?
– Я… – говоривший на миг замялся. – Я простой хозяин лавки. Так уж повелось, что мои односельчане доверяют мне вести переговоры с приезжими. Но никакой официальной власти у меня нет. Прошу вас, сеньорита…
– Сеньорита Бренда, – сообщила я, наклоняясь, чтобы не задеть шляпой хлипкий косяк. – Называйте меня так.
– О… это большая честь для нас, сеньорита. А меня зовут Родриго. Родриго Санчес, с вашего позволения. Вот… эта лучшая в доме кровать.
Что ж, по крайней мере, на ней было хоть какое-то подобие постели. Жалкое, по совести говоря, подобие, но все равно.
– Превосходно, – солгала я, забрасывая под кровать свои седельные сумки.
– Может, благородная госпожа охотница пожелает перекусить после столь длительного и трудного пути? Моя жена…
– Потом, – отмахнулась я. – Сейчас я хочу поговорить с родственниками пропавших.
– Да-да, конечно, как будет угодно…
Этот низенький, с реденькими сальными волосами человечишка уже вызывал во мне б