– Прости моя… – покаянно вздохнул Большой Медведь. – Моя не хотел, чесна-чесна…
– Смотри, как нада.
Часовой положил ружье, наклонился, схватил шерифа за шиворот – оставшаяся часть куртки при этом протестующее заскрипела – и выдернул его из ямы.
– Учися…
Билл Шарго дернул плечом и откашлялся.
– Удачи вы двое мне, конечно, не пожелаете, – произнес он, обращаясь то ли к нам, то ли к троллям. – Да и черт с вами! Подавитесь!
Судя по последовавшему плевку, тирада шерифа предназначалась все-таки нам с Линдой.
– Шагай-шагай, бледношкурый…
– Не трогай, тварь! Сам пойду…
Как и следовало ждать, подобная «просьба» возымела строго противоположное действие – тролль, размахнувшись, отвесил шерифу «шлепок» по заду, после которого Шарго взлетел вверх и скрылся из доступного мне поля зрения. Парой секунд позже раздался громкий треск и настоящий взрыв ругани, причем ругались, минимум пятеро – сам шериф и те, в чью яму он так «удачно» приземлился.
– Билли, как всегда, в репертуаре, – негромко хихикнули слева. – Надеюсь, в картах ему повезет не больше.
– В картах? – удивился я.
– Конечно, – судя по тону, дарко была удивлена моим незнанием ничуть не меньше. – Это все знают…
– Вычти из этих всех меня.
– Покер. Боевой вождь троллей Трой всегда играет с пленными несколько партий в покер. Выигравший получает жизнь и свободу, сыгравший вничью – быструю и легкую смерть.
– И как, многим посчастливилось?
– Я слышала о пятерых. Сколько было проигравших, известно Трою да чертям в вашей преисподней. Факт, что тролль великолепно играет в покер, – добавила Сальватано и, помолчав, спросила: – Хочешь сказать, не знал этого?
– Нет, откуда. Я же новичок в Пограничье.
– Тогда почему ты сдался, а не пустил себе пулю в лоб? Или ты не знал и того, что делают зеленые с попавшими к ним в лапы?!
Честный ответ на этот вопрос звучал как «все сдались и я за ними». Однако выставлять себя таким глупцом не хотелось. Даже когда твой собеседник имеет очень мало шансов увидеть следующий закат. Как, впрочем, и ты сам.
– Знал, конечно. Но церковь запрещает самоубийство…
По ту сторону решетки тихо фыркнули.
– Когда дело касается зеленых, об этой заповеди даже священники забывают. Или ты из этих… святых подвижников, что стараются быть праведнее самого папы римского, а револьвер – так, для красоты носишь?
– Вот еще, скажешь… Я – простой парень из Кентукки, только и всего. Просто… я подумал – пока живешь, надежда всегда остается. А для покойника уже все кончено. Где-то так.
– Чувствуется, у тебя мало знакомых некромантов, – заметила дарко. – А не то бы ты пел совсем другие песни.