Проклятье! Это ж надо было так ошибиться! Перепутать главу гнезда и его первого слугу – такого со мной еще не случалось.
Около мертвяка в голубом камзоле вампирка остановилась и, продолжая буравить меня взглядом, присела и без всякого видимого усилия перевернула тело – не знаю, правда, зачем, так как что со спины, что спереди голова у трупа отсутствовала совершенно одинаково.
– Бедный Пьер! – тонкие бледные губы не шевельнулись, но слова я услышала вполне отчетливо – они словно рождали прямо в голове, холодные и скользкие словно жабы. – Пережить Тулонскую охоту, гильотину, пересечь океан – и все лишь затем, чтобы погибнуть в этой проклятой стране от рук какой-то жалкой бродяжки.
– Насчет страны я тобой совершенно согласна, подруга, – заметила я. – Хреновее, чем в этой чертовой Мексике может быть разве что в Антарктиде – там вдобавок еще и холодно.
– Ты сильно расстроила меня.
– Прости, – буркнула я, пытаясь привстать. Попытка немедленно отозвалась острой болью где-то под левой грудью Черт, как бы ребра не оказались сломанными, а это верные три недели в корсете. Ненавижу корсеты! Тип, который их изобрел, наверняка работал в инквизиции и слыл крупным специалистом по допросу темных ведьм. – Честное слово, меньше всего хотела расстроить тебя. Появись ты минутой раньше, спокойно умерла бы первой.
– Мне будет не хватать их…
Проклятье, она мне еще и жаловаться будет!
– Особенно Пьера. Надеюсь, ты сможешь заменить его, потому что иначе твое посмертное существование будет очень нерадостным.
– Не смогу я его заменить, – глядя на удлиняющиеся клыки, огрызнулась я. – Во-первых, если ты до сих пор не поняла, у меня отсутствует кое-что между ног…
– Это, – губы вампирки дрогнули, искривляясь в неприятной ухмылке, – поправимо.
Да? Как интересно…
– А во-вторых, охотники иммунны к вашим укусам.
– Врешь, – холодно констатировала тварь, подходя вплотную ко мне. – А даже если и нет… что ж, тогда ты просто сдохнешь.
Пытаясь заслониться, я выставила перед собой правую руку, но вампирка не обратила на это никакого внимания. Её холодная как камень рука, словно тисками, сдавила мое предплечье. Тварь запрокинула голову, льдисто блеснули в призрачном лунном свете полоски клыков, и так же блеснула сорвавшаяся с моего запястья Ласка, серебряной струйкой устремившись к горлу Хозяйки. Та отшатнулась, хрипя, длинные острые ногти заскребли по шее, сдирая лоскуты кожи и мяса, но магическая цепочка уже вдавилась вглубь. Попытка дернуть за свободно болтавшийся конец тоже не окончилась ничем хорошим – Ласка переплелась, и рывок лишь вдавил её еще глубже в плоть.