На пороге стоял высокий худощавый человек с переброшенным через плечо кожаным мешком.
— Прошу прощения, я пришел к Иллии, — вежливо начал он.
— Моя мать умерла.
Гвен вытерла слезы. Тогда ей не пришло в голову спросить, откуда он узнал, где их искать.
Мужчина кивнул, не выказав ни малейшего удивления, как будто уже знал об этом.
— Мне очень жаль, — сказал он, глядя на кровать, где лежала закутанная в свою любимую шаль мертвая Иллия, и прибавил: — Твоя мать гадала мне по руке, но тогда у меня не было денег, чтобы заплатить ей. Я пришел отдать долг. — Он положил на ладонь Гвен шесть монет. Увидев их цвет, она раскрыла рот от удивления.
— Этого слишком много, — покачала она головой. — За гадание мама брала три медяка. Это… это…
Гвен никак не могла произнести вслух то, что вертелось у нее на языке. Сжимая монеты, она чувствовала себя так, будто держит в руках лето или солнечный свет. Помнится, она тогда подумала: «Такую силу нельзя держать такими грязными руками».
— Она предсказала кое-что очень хорошее, — пояснил мужчина.
Странная это была встреча. Незнакомец явно не был калианцем, а, насколько Гвен знала, Иллия никогда не гадала жителям севера.
Гвен увидела на лице мужчины улыбку. У него было хорошее, доброе лицо.
Все последующие годы она сотни раз переживала этот момент, спрашивая себя, что тогда произошло. Отчасти дело было в его манящих глазах, которые привлекли ее. Отчасти — в ее отчаянии. Гвен осталась одна как перст и не помнила себя от охватившего ее страха. Ее мучили вопросы — не только о том, кто он такой, но и кто она сама. Что ей делать теперь, когда она лишилась главной и единственной опоры в жизни? Вопросов было столько, что когда она посмотрела на незнакомца, все они явственно читались на ее лице.
Иллия научила Гвен всем премудростям гадания по руке, но она никогда не говорила, что бывает, если тенкинская провидица пристально посмотрит человеку в глаза. Мать объясняла так: линии на ладони — это жизненный путь человека, написанный его душой. Прочитать его почти так же просто, как книгу. Но сейчас Гвен обнаружила, что глаза — это окна, заглянув в которые утрачиваешь способность держать себя в руках. Посмотреть в глаза — это как прыгнуть со скалы в реку, не зная, какая там вода, какая глубина… И, как она поняла в тот день… в глазах можно утонуть.
Она бы и утонула, если бы он не отвернулся. Смотреть ему в глаза было все равно что созерцать вечность. Гвен не сошла с ума только потому, что незнакомец быстро отвел глаза, но того немногого, что она увидела, было достаточно. Силы покинули ее, и она в слезах рухнула перед ним на колени.