Мальчика назвали Алексей.
Позже появились проблемы.
У малыша в крови не хватало какого-то гормона: гормона спокайствия. Ребёнок громко плакал дни и ночи напролёт, доводя окружающих до отчаяния.
Бывало, что под утро, мама помещала орущее существо в платяной шкаф, чтобы хоть немного поспать. Из шкафа звуки плача доносились со значительно сниженными децибеллами и родители забывались коротким сном.
Это сейчас, учёные называют данное пожизненное состояние — синдромом хронического дискомфорта, а тогда, вид здорового, сытого, голубоглазого карапуза, орущего благим матом без всякой на то причины, вызывал всеобщее недоумение. Дело дошло до местной бабки-целительницы. Подержав на руках малыша, та смогла только сказать:
— Будет пьяницей. Ничего сделать нельзя.
Несмотря на бабкин приговор, родители, в коммунистическом духе того времени, начали интенсивно воспитывать ребёнка и перековывать данное природой. Возможно, без их усилий у Лёши вообще бы и не было никакого будущего. За своих родителей Лёша вечно будет благодарить Бога.
Ну а дальше, покатил экспресс-поезд дней, месяцев и лет.
Эпизоды сопливого детства Лёша помнил довольно расплывчато. Из ярких воспоминаний сохранились лишь несколько случаев.
Случай 1: Побег из детского садика
Лёшин садик находился во дворе 5-этажного дома, стоящего углом на перекрёстке Ленина-Комсомольский проспект. В этом доме располагалось кафе «Космос», а в его дворе, по адресу: Комсомольский проспект 20а, был детский сад, куда водили маленького Лёшу.
При детсаде имелись небольшие игровые площадки с деревянными верандами, для выгула детей, но иногда, в хорошую погоду, детишек выводили строем на прогулку в парк около Оперного театра, находящегося в одном квартале от садика. В парке росла экологически-чистая травка, не обгаженная ни одной собакой. Там был свежий воздух, лавочки и пространство для беготни детей.
И вот однажды после прогулки, в момент «всеобщего построения в обратный путь», Лёша спрятался за деревом и, в момент пересчёта воспитанников, он сбежал.
Хождение строем, держась за руку с не всегда приятным ему ребёнком, действовало на психику малыша угнетающе. Лёша любил ходить «сам по себе», без строя и «без руки».
«Плевать на детсад, съезжу я лучше к папе на работу, с папой весело», — подумал 6-летний беглец и потопал себе на трамвайную остановку. Папа работал в институте НИИУМС (Научно-исследовательский институт управляющих машин и систем), в двух остановках от его детского сада. Трамваи ходили по улице Ленина по одной прямой линии: от Цирка (по Северной дамбе) и до вокзала Пермь II, и папин институт был прямо у трамвайной остановки «ул. Попова» на улице Ленина.