Глай одобрительно улыбнулся.
– Тогда у меня будет к тебе деловое предложение, – сказал он после непродолжительной паузы.
– Слушаю.
– Я хочу, чтобы ты стала моим наместником здесь, на острове. Я подозреваю, что, когда ухожу в рейс, дела здесь идут не так, как нужно. Строительство приостанавливается, а солдаты пьют и развратничают. Здесь нужен человек с твёрдой рукой, зорким глазом и безжалостным сердцем… И ты лучше всех подходишь на этот пост.
– Я согласна, милорд… Но станут ли ваши люди слушаться меня? Для них я всего лишь шлюха, очередная «женщина господина». Не первая и не последняя, как сказал Аторис.
– Это было до сего дня. Завтра я официально назову тебя своей дочерью и передам всю полноту власти. Ты станешь их госпожой, леди Эльмой, миледи.
– Это прекрасно… Но, опять же, станут ли они меня слушаться, когда вы уйдёте в море? Их много, я одна.
– Так что ты предлагаешь?
– Если бы со мной были несколько моих соплеменниц…
– Но где их взять?
– На Оллине. Вы можете отправиться туда и нанять несколько девушек. Десяток виолок усмирят этот остров, как пара хороших овчарок овечье стадо.
– Хорошо, я подумаю над твоим предложением… А пока – ступай за мной.
Они спустились в арсенал, и Глай сказал, что она может выбрать любое оружие по своему вкусу. Эльма сразу же взяла в руки длинный узкий алмостский меч из превосходной стали, в позолоченных, украшенных драгоценными камнями ножнах, хороший кинжал, "айосец" и пару метательных ножей. Нацепив на себя оружие, счастливая, как девчонка, получившая в подарок желанную куклу, бросилась на шею Глая и поцеловала его в обезображенную шрамом щеку.
На следующий день всё население острова поразила неслыханная новость: господин и повелитель лорд-капитан Глай удочерил пленницу, отданную ему Саксом за давний карточный долг, которая накануне устроила в замке побоище. Все ждали показательной казни, в крайнем случае, жестокого наказания, но такого не ожидал никто! Он сделал её не женой, не любовницей, а дочерью, назвал госпожой леди Эльмой и, более того, отдал во владение все земли и поделился полнотой власти! Но и это ещё не всё. Через несколько дней Глай послал корабль к каким-то дальним островам, откуда была родом эта сумасшедшая чужеземка с безжалостным сердцем гиззарда и нравом дикой кошки кери. Спустя месяц тот вернулся, привезя ещё одиннадцать чужеземок, одетых в чёрные кожаные костюмы, увешанных оружием с ног до головы, с замкнутыми холодными лицами и настороженными взглядами охотящегося йола.
Это казалось неслыханным, непонятным и подозрительным. Кто эта чужеземка? Не ведьма ли? Не околдовала ли она капитана заморскими чарами? Солдаты охраны и дружины тихо роптали. Но рабы, в особенности, бесправные запуганные рабыни, воспрянули духом. С появлением новой госпожи, и в замке, и на островах воцарился порядок. Никто не заставлял работать до изнеможения, не забивал без причины до смерти, не издевался ради удовольствия, не калечил, не насиловал и не убивал за малейшую провинность. Скорая на расправу рука госпожи и её юных, но таких же жестоких и беспощадных помощниц, настигала провинившегося везде. А попасть в безжалостные руки этих красоток было хуже, чем в лапы голодного гиззарда. Тот убивал быстро и неминуемо, девушки же могли причинить такую боль, не нанося при этом ни единого увечья, что провинившийся ещё долго содрогался, лишь увидев издали чёрный, расшитый шёлком и мелкими золотыми украшениями костюм.