Стоял я недолго среди вещей, они лежали на местах, как будто их никто не трогал, быстро собрал и спустился вниз, сообщив хозяину что покидаю его двор, ничем не выдавая своих чувств. Но когда попросил вернуть деньги уплаченные за два дня, то в глаза взглянул ему. Что-то в них мелькнуло, я не знаю, участвовал ли тот в краже, но что-то знал точно, а это уже та ниточка что может привести меня к вору. А что, я своё вернуть собирался, и если будет возможность, так ещё и с процентами. Надо будет только верёвки и кляпы заготовить заранее. Выйдя во двор, я внимательно поглядывал по сторонам, запоминая что где находиться, по лестнице старался шагать так, чтобы понять какие скрипят, а какие надёжные. Вот так загрузив поклажу на лошадей, вскочил в седло Ворона, и спокойно тронув поводья, покинул двор, направившись в сторону дома Михайловых, мысленно составляя маршрут, чтобы ночью не заблудится, когда буду возвращаться к постоялому двору. Ох как же мне хочется задать некоторые вопросы его хозяину, и я серьёзно надеялся получить нужные ответы.
Чем ближе к слободе мастеров и кузнецов, тем больше людей я встречал, многие стояли группами и что-то обсуждали, но когда я появлялся, они замолкали и с интересом изучали меня со стороны. Понятно какая новость сейчас самая главная в городе. Подъехав к открытым воротам, немало народу и во дворе было, видимо в доме Михайловых сейчас день открытых дверей, и подведя лошадей к конюшне, тут она была на три лошади, завёл коней в стойла. Муромец еле поместился. Все зеваки и гости что были во дворе с интересом за всем наблюдали, даже некоторые пытались задавать вопросы, но я лишь косил на них взглядом, и те отходили. Бесили, и те видимо чувствовали, не умерят любопытство, прибью. В общем, принеся в вёдрах воды коням, оставил им, чтобы попить могли, и прошёл в дом. Тот тоже был полон. Настя с Любавой были тут же, но больше было незнакомых женщин, что помогали готовить.
— Что тут происходит? — прямо спросил я. — Там незнакомые мне люди заносят во двор столы и лавки.
— Поминки у нас сынок, — вздохнула мама. — Все несут что могут. Надежда ведь была что живы наши, может захолопили кого, в полон к ордынцам угодил, да сможет вернутся, а тут не осталось надежды. Мы посчитали, все наши в овраге том лежали, все. Тут родственники всех усопших, у нас поминки проводить будем, раз уж от нашей семьи весть горькая пришла.
— Понял, дело правильное. Чем я могу помочь?
— Хворост у нас для печи, быстро прогорает, плохо на нём готовить, дров бы.
— Сделаем, — легко согласился я.