Солдаты встали живой стеной вокруг кареты, под которой нашли приют наши погонщики. С точки зрения разбойников это могло означать только одно: воины получили приказ отойти от фургонов, чтобы защитить нечто более ценное.
Теперь бандиты приближались медленно и осторожно. В просветах между щитами я заметил, что нападавшие, которых было не меньше трёхсот человек, образовали широкую дугу вокруг родника.
К журчанию воды примешивались и другие звуки: поскрипывание доспехов и учащённое дыхание ратников, застывших в напряжённом ожидании. Прошла томительная минута. Затем человек, стоявший позади вражеских рядов, выкрикнул команду; двое оборванцев выступили вперёд и перерезали бечёвки, связывающие края матерчатой крыши фургона. У меня холодок пробежал по спине, когда жадные руки сдёрнули материю и открыли на всеобщее обозрение наши товары. Наступил самый трудный момент: какое-то время нам придётся любой ценой сохранять строй и не поддаваться на оскорбления и провокации.
Мгновенно смекнув, что можно не опасаться контратаки, бандиты с торжествующими воплями принялись вытаскивать из фургонов мешки с зерном. Другие подтягивались поближе к строю, пытаясь разглядеть, что за сокровище удостоилось такой защиты.
Пока они приближались, я обратил внимание, что несмотря на общую нищету, многие оборванцы имели весьма приличное и ухоженное оружие. В том, как они держали клинки, безошибочно угадывались годы тренировки и настоящее искусство. Однако неумолимая нужда довела этих людей до такой степени отчаяния, что они готовы убивать и умирать ради фургона скверной пшеницы. Команда, поданная властным голосом, положила конец ликованию вокруг фургона:
- Стоп! Подождите!
Мгновенно смолкнув, бандиты отвернулись от своей добычи, хотя некоторые так и остановились, прижимая мешки к груди.
- Давайте-ка поглядим, что ещё нам послала сегодня удача, - сказал крепкий сорокалетний бородач, который несомненно был главарём шайки.
Проложив себе дорогу сквозь толпу притихших бандитов, он дерзко зашагал в сторону кареты. На полпути между обоими отрядами он остановился, держа меч наготове; при этом вид у него был столь самоуверенный, что Олег не удержался и сплюнул ему под ноги.
- Спокойно, дружище, - прошептала я.
Рукой, сжимающей меч, бандит сделал насмешливо-пренебрежительный жест:
- Это что же такое? Почему мужчины с оружием и в доспехах, разделяющие честь знатного дома, не сражаются?
Разбойничий вожак переступил с ноги на ногу, выдавая этим движением внутреннюю неловкость. Ещё один шаг - и главарь оказался достаточно близко к экипажу, чтобы разглядеть герб на его дверях. И теперь, когда его недоумение разрешилось, он весело заорал: