В назначенное место Герман приехал на несколько минут раньше, но его уже ждали. Дашкин приемный отец и еще один мужик, которого Гера уже видел на базе Ставших, но с которым так и не удосужился познакомиться. Обменявшись рукопожатиями с мужчинами, Герман уселся напротив, заметив:
— Я думал, это будет конфиденциальный разговор.
— Так и есть. Костя не посторонний. Выкладывай… Что случилось?
— На жизнь Даши покушаются.
Собеседники одинаково подобрались. Вроде, и не поменялось ничего: ни позы, ни выражения лиц, но Герман, привыкший работать с эмоциями людей, мгновенно уловил произошедшие изменения.
— Покушаются, значит?
Герман кивнул и в деталях описал все, что ему было известно на данный момент. Четко, по делу, как ему казалось, вдаваясь в детали. Но все равно после ему устроили настоящий перекрёстный допрос.
— Чьих людей, говоришь, подключили? — спросил тот, кого Ставший представил как «Костя».
— Охранное агентство Капустина. А после первого покушения нам стали помогать люди Сватова Николая Ивановича.
— Я встречусь с их главным, — бросил Ставшему Константин.
— Да… И наших людей подтянем. Медведь… Старый… Нужно разузнать, кто где.
Эти двое переговаривались между собой так, как будто Германа здесь не было вовсе. Будто бы это не он стал инициатором встречи.
— Подождите… Я не перекидываю на вас свои проблемы!
— Свои? А когда Даша стала твоей проблемой? — бесстрастно поинтересовался Ставший.
— Не важно, когда. Главное, что стала. И теперь она напугана. Не показывает этого, но… — Гера махнул рукой и, нервно щелкнув зажигалкой, продолжил. — Мне сказали, что вы можете помочь покончить с этим как можно скорее. Я бы справился сам… Но не хочу подвергать Дашу опасности. Испытывать судьбу! Если вы сможете сработать быстрее… Если вам известно что-то, что может помочь… Я буду по гроб жизни обязан.
— Ты ничего мне не должен. Она моя дочь. Я буду защищать её. Всегда.
— А лучше бы выпорол, — буркнул Константин.
— Извини? — переспросил Ставший у друга.
— Выпороть, говорю, её надо! За то, что сама все не рассказала… Я еще на празднике заметил, что что-то не так. Но списал все на Дашкину истерику из-за этой чертовой статуэтки!
Герман наблюдал за их разговором, но мало что в нем понимал. О какой статуэтке шла речь? О какой истерике? Даша ничего такого ему не рассказывала. Впрочем, и времени на это у них не было…
— Поздно уже пороть… — устало потер глаза Ставр. — Ты еще не понял, что она никогда ни о чем не попросит? Она ж, бл*дь, самостоятельная!
— Даша не хотела вас беспокоить, — вступился за Дашку Герман.