— Вот! Совсем другое дело!
Даша улыбнулась кончиками губ, внимательно наблюдая за мужчиной. Он снова склонился над своим макбуком. Тонкие пальцы с ухоженными отполированными ногтями забегали по клавиатуре. Одна рука взлетела к голове и зарылась в густые, немного вьющиеся волосы. Ей захотелось повторить это движение. Ощутить шелк отросших волос своими рецепторами. Наваждение какое-то. Не иначе. Дашка встряхнула головой.
— Контракт выслал тебе на почту. Там же контакты кастинг-директора. С ним можно обсудить все детали.
— И что… мой контракт содержит пункты касательно ежедневной сдачи проб на запрещённые препараты?
Хороший вопрос. Отрезвляющий. Тот, который напомнит о том, какая пропасть пролегает между ней и Германом, и вмиг расставит все по местам. Охладит кровь.
— Содержит. Я не шутил.
Взгляд Германа был непоколебим. Ну, что ж… Она, наверное, заслужила такое к себе отношение. Дашка кивнула. Слова снова застряли в горле, как острая рыбья кость.
— Когда начнутся съемки?
— Примерно через полтора месяца. Немного позже ассистент разошлет график. Но и до этого тебе предстоит еще масса дел.
— Это каких же?
— Например, с тобой хотят встретиться продюсеры. Потом, как обычно, примерки, репетиции… Все, как всегда.
— Что за встреча? Они со всеми актерами встречаются? — ощетинилась Дашка.
— Да. Это будет знакомство со съёмочной группой. Небольшой корпоратив.
Женщина выдохнула. Даша, было, подумала, что и дирекция картины решила лично убедиться, что она достаточно вменяема. А это было, как ни крути, унизительно.
— Актерский состав практически не поменялся… — заметила Дашка, — а остальные?
— Практически все. В прежнем составе лишь операторы и звукорежиссер.
Хоть это радует. Чем меньше знакомых — тем лучше. Возможно, она даже действительно сможет сыграть, не обращая внимания на злопыхателей. Плохо, что никуда не делась ее главная заноза. Хотя, может, со временем ту отпустило, и она уже не будет такой стервой? Невольно Дашка вернулась мыслями в прошлое. В ненастный день, в котором они снимали сцену с матерью главного героя. Ту играла довольно известная то ли заслуженная, то ли народная артистка. Таланта в ней действительно было с избытком. И столько же было желчи. Дашка успела в этом убедиться еще на репетициях, поэтому сниматься в одной с ней сцене боялась до ужаса. Та постоянно подначивала Дашку, ругала за непрофессионализм и зажатость. Когда у девушки случались редкие осечки, женщина демонстративно закатывала глаза и называла ее бездарью. Роль требовала от Дашки быть дерзкой, вызывающей даже, а она робела перед напором маститой артистки, и никак не могла взять себя в руки. Герман повторял дубль за дублем, они выбивались из графика. Никто не мог понять, что происходит, ведь с остальными сценами Даша справлялась отлично.