— Это — смотря какая девочка. Знаешь, сколько я оторв на своем веку повидал…
— Ты мне зубы не заговаривай, драгоценный… А начинай, наконец, действовать!
— Я как раз хотел об этом с тобой поговорить…
Марго повернула голову, мазнув по внуку цепким взглядом:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что эта твоя Лада беременна?
— Конечно, нет. Но… Я подумываю над тем, чтобы сделать ей предложение.
— Этой застегнутой на все пуговицы глыбе льда?
Герман тяжело вздохнул. Лада не была такой уж плохой. Напротив, она была веселой, воспитанной и понимающей. Да, между ними не было огромной любви, но в современном мире любовь как раз и не являлась достаточно прочной основой для брака. В их окружении руководствовались совсем другими мотивами. Связи, деньги, статус… Ему сорок один. Возраст, вполне подходящий для создания семьи. А из Лады вышла бы хорошая жена. Для этой роли её готовили долгие годы. Она прекрасно разбиралась в живописи и современном искусстве. В разговоре могла поддержать любую тему, будь то ранний постмодернизм в литературе или кризисные явления в экономике. С одинаковым умением она оперировала терминами «диптих» и «карнация», «деноминация» и «индоссамент»… А еще — она не была в него влюблена, и отчетливо понимала, на что идет. Союз с привилегиями. Ничего больше. Германа вполне устраивало то, что Лада не питала романтических иллюзий на его счет.
— Не понимаю, почему ты так её не любишь, Марго. Она не сделала тебе ничего плохого.
— И ничего хорошего тебе. Поэтому и не люблю. И она тебя тоже не любит, Гера!
— И слава Богу… Ну, зачем эти сложности, ммм?
— Бестолочь ты…
— Смотри, вон белка, — проигнорировал слова бабки Герман, — доставай орехи.
— Не буду. Слишком долго эти тупицы испытывали мое терпение.
— Это всего лишь белки, Марго. Они не строили коварных планов, чтобы тебе насолить.
Старуха фыркнула и, опираясь на трость, встала со своего места:
— Пойдем в дом, солнце уж слишком припекает… Да и работы у тебя, небось, по горло, так что ж ты сидишь?
Герман послушно пошел за бабкой. На самом деле полно работы было у нее. Она до сих пор не отошла от дел. Ей принадлежала небольшая сеть элитных ресторанов. Первый свой ресторан Маргарита открыла в шестьдесят, чтобы спасти семью от бедности, угроза которой неожиданно нависла над ними после смерти Андрона и в начале перестройки. Все накопления обесценились. Денег катастрофически не хватало. Из всех богатств у них остался этот дом, да предметы искусства, которые в лучшие времена коллекционировал Андрон. Мать и отец Германа помощниками в этом деле не были. Рассчитывать на них не приходилось. Они привыкли жить на широкую ногу за границей, и не любили утруждаться. Сам Гера как раз оканчивал школу, но бабка запретила ему даже думать о том, чтобы идти работать. Перед Германом стояла амбициозная цель — поступить в театральный, дабы продолжить дело Андрона, ведь у парня был несомненный дар. И тогда Марго на последние деньги открыла ресторан… Железная женщина.