— Эти, с позволения сказать, «свидания» Керимов снимал на камеру. Я не знала, что он это делал! — закричала в отчаянии, но тут же сдулась, прошептав, задыхаясь: — А если бы и знала, то все равно не смогла бы ему помешать… В общем, он меня начал шантажировать этими пленками еще тогда… Чтобы сделать послушнее.
— Почему ты мне не сказала?! — возмутился Герман, и сразу же осознал, что не имел никакого права на эту претензию. И Дашкина иронично вскинутая бровь была лишь тому подтверждением.
— Ты был Богом для меня, помнишь? Мне было ужасно стыдно…
Девочка-девочка… Как же так? Герман отвернулся, якобы в поисках спичек. А на самом деле — просто не хотел, чтобы Даша увидела, как сильно его потряс её рассказ. Как в голову ударила ярость, и жажда мщения. И болезненно дикое сожаление, что он не смог тогда её защитить.
Проклятые спички нашлись в ящике стола. Гера подкурил. Втянул в себя горький дым, выдохнул носом.
— Эти пленки исчезли из моей жизни вместе с самим Керимовым. Поначалу я вообще не задумывалась об их судьбе. Было не до этого. Меня так кошмарно ломало… — плотину сдержанности прорвала крохотная прозрачная капля. Но вряд ли Дашка заметила, что начала плакать. Она торопливо продолжила свой рассказ. — Понятия не имею, на чем держалась тогда. Ведь я даже жить не хотела. У меня была ужасная депрессия и совсем неутешительный диагноз — биполярное аффективное расстройство. БАР… Может, слышал? Сейчас это модный диагноз среди творческих личностей… — снова кривая улыбка наползла на лицо. И Герману захотелось закричать: «Не надо! Не играй! Хочешь плакать — плачь. Только не играй, когда тебе так невыносимо больно. Не трать на это последние силы… Даша, Дашенька…», а Дашка, между тем, продолжала. — В общем, первые года полтора я просто пыталась выжить… Но со временем все улеглось. И так бы и продолжалось, если бы совсем недавно я не получила вот это…
Дашка прошла через комнату к тумбе, на которой стояла сумка. Пошарила внутри, и достала порядком измятую записку. Она держала её аккуратно за самый край.
— Не хочу добавлять работы криминалистам на случай, если мне в дальнейшем придётся использовать её как вещдок, — пояснила свои действия, слизывая влагу с губ.
— Когда ты это обнаружила? Где это случилось? При каких обстоятельствах? — сыпал вопросами Герман, подойдя к Дашке вплотную. Приковав к себе ее взгляд.
— В тот вечер, когда мы с тобой ужинали в ресторане Марго. Я вошла в номер — и увидела это под дверью.
— Почему ты мне сразу не рассказала?
— Потому что тогда это тебя не касалось.