Разочарование наполнило меня, как горькая река. Я проклинала себя за то, что послушалась матери Люциана, мне затошнило от моего послушания. Разве она не хотела поймать убийцу своего сына?
Я глубоко вздохнула и уткнулась головой в ноги.
Мягкие руки королевы нежно погладили мою спину.
— Я знаю, что ты чувствуешь, Елена, поверь мне. Я хочу заполучить эту стерву так же сильно, как и ты, но поверь, когда я говорю, что толпа невинных людей заплатит за это.
У меня голова раскалывалась.
— Откуда вы знаете? — резко спросила я.
— Потому что я однажды была на твоем месте, — ее глаза стали суровыми, а губы тонкими. Она сидела на сиденье, а я смотрела на нее большими глазами.
— После смерти Дези я думала, что тоже умру, но это было ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас. Она забрала моего мальчика, и ничто его не вернет, — она глубоко вздохнула. — Я была на приеме, когда Гельмут искал Вайланда. Люциан был маленьким и остался с няней. Мне показалось, что я увидела Вайланда в толпе, но я была далеко. У него даже не было темных волос. Наш разум играет с нами, когда мы думаем, что у нас есть то, чего мы действительно хотим. Это делает их реальными, и я думала, что у меня есть шанс отомстить за свою дочь, но я этого не сделала. Умер невинный человек, и это на моей совести каждый день. Я должна с этим смириться. Я не хочу этого для тебя, — она мягко коснулась моей щеки.
— Простите, что я была такой резкой, — извинилась я и обняла ее. — Я просто хотела, чтобы она заплатила за то, что сделала.
— Она заплатит, когда придет время.
— Обещайте.
— С Бога беру в свидетели, мы добьемся справедливости за то, что она сделала, Елена. Обещаю.
Я кивнула.
Эммануэль обратно ехал на высокой скорости, и как только мы остановились у входа, другие охранники могли сказать, что что-то не так. Он говорил на латыни, что заставило королеву Маргарет остановиться.
Она схватила Эммануэля за руку и обратилась к нему на латыни.
Что, черт возьми, происходит?
Эммануэль снова заговорил, и по тону его голоса я знала, что это не подлежит обсуждению.
Королева начала плакать, и когда король Гельмут вышел в жилете гораздо лучшем, чем «Самурай 3000», я поняла, о чем она умоляла Эммануэля.
— Гельмут, пожалуйста. Я не могу потерять и тебя тоже.
Он остановился, но не обернулся.
— Не потеряешь, но я должен это сделать, — он забрался в Range Rover с несколькими другими охранниками, и Эммануэль посмотрел на королеву. — Я верну его, обещаю.
Я обняла королеву Маргарет.
— Он обязательно вернется.
Она зарыдала, горничные окружили ее и повели во дворец.